Опять свалился… да еще как! Что ж – отчаиваться? Нет! Смириться. И через Марию, твою любимую Матерь, обратиться к милосердной Любви Христовой. – Прочитай покаянный псалом, вознеси сердце! – Начни заново!
Да, глубоко ты пал! – Что ж, начинай закладывать фундамент там, внизу. – Смирись. Cor contritum et humiliatum, Deus, non despicies – "Cердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит".
Ты не идешь против Бога. Твои падения – от слабости. – Предположим. Но почему так часто?! Ты не умеешь их избегать. Если ты не хочешь, чтобы я считал тебя плохим – то придется считать тебя и плохим, и глупым.
Хочу, не хочу – вот ты какой… Нерешительно устраняешь повод ко греху. Не старайся себя обмануть. Не говори, что ты слаб. Ты – труслив, а это не одно и то же.
Эта духовная дрожь, это облако соблазнов застят взор твоей души.
Ты – во тьме. Не пытайся идти один – упадешь. Обратись к старшему, к наставнику – и услышишь то, что сказал Товиту Архангел Рафаил:
Forti animo esto, in proximo est ut a Deo cureris – "Мужайся, скоро тебя исцелит Бог". – Будь послушен, чешуя спадет, спадет с глаз повязка – и Господь дарует тебе благодать и покой.
"Я не умею себя победить!" – пишешь ты мне в унынии. А я отвечаю: "Ты пробовал все средства?"
Благословенны беды земные! Бедность, слезы, злоба, несправедливость, бесчестие… Все сможешь перенести в Том, Кто тебя укрепит.
Ты страдаешь… сдерживаешься, чтобы не жаловаться. – Жалуйся, это не важно, так отзывается по естеству бедная наша плоть. Только смотри, чтобы воля твоя и сейчас, и всегда хотела того же, что хочет Бог.
Никогда не отчаивайся. Лазарь умер и разлагался; Марфа сказала Иисусу: Jam foetet, quatriduanus est enim – "Господи! смердит; ибо четыре дня, как он во гробе".
Если ты услышишь и послушаешься, когда Бог скажет: Lazare, veni foras! – "Лазарь, иди вон!" – то вернешься к Жизни.
Господи, как трудно! – Знаю. Все равно, иди вперед. Награду – и какую награду! – получит лишь тот, кто отважно сражается.
Если твой духовный дом шатается, если все "повисло в воздухе" – утвердись в сыновнем доверии к Иисусу и Марии. Это твердый и верный камень – на нем и надо было бы строить с самого начала.
На сей раз – испытание долгое. – Возможно… нет, наверное, ты пока что не так переносил его, ибо искал утешений у людей. А Отец твой, Бог, вырвал их у тебя – чтобы ты уповал только на Него.
Тебе все безразлично? – Не обманывайся. Если бы я, вот сейчас, спросил тебя о людях или о делах, в которые ты, Бога ради, вложил свою душу – ты ответил бы живо и ясно, как человек, говорящий о родном.
