Потом начались танцы.
Танцевальную часть вечера я традиционно проводил за столом, отвергая любые попытки втянуть меня в кружок танцующих. Но в тот вечер танцевать мне пришлось.
Правда один раз. Но зато с Ульяной Игоревной.
Медленная музыка заиграла как-то совсем неожиданно. Еще секунду назад пожилая профессура во главе с неутомимым Окуницыным лихо отплясывала под Ирину Аллегрову и вдруг все оказались на своих местах, схватившись за бокалы.
Уже не совсем трезвый Иван Иванович поднялся со стула и с каким-то блатным оттенком, оставшимся, видимо, еще с лагерных времен, и вот теперь прорезавшимся во хмелю, заявил:
– Белый танец!
Молоденькие аспирантки тут же расхватали своих научных руководителей, а передо мной нарисовалась фигура Ульяны Игоревны.
– Потанцуем?
Деваться было некуда.
Танцевала методистка превосходно. Тело ее так плавно изгибалось в такт музыке, что казалось, будто оно невесомое и парит над полом.
Незаметно, Ульяна Игоревна положила голову мне на плечо. Нос мой уткнулся в ее шелковые пряди, от которых исходил какой-то невероятный запах не то духов, не то шампуня, не то и того и другого вместе взятого.
Про себя я отметил, что был бы не против уже удалиться с Ульяной Игоревной в отдельные апартаменты. Она словно прочитала мои мысли:
– Пойдем?
– Куда? – испугался я, несмотря на свои более чем смелые мысли.
– Ко мне в кабинет…
И мы пошли к ней в кабинет.
С этого вечера мы стали любовниками. Мне такое и в страшном сне не могло присниться, но, тем не менее, это было правдой – я спал с женщиной вдвое старше меня.
В постели Ульяна Игоревна была голодна и изобретательна. Явно сказывался многолетний опыт. Фактически, в моменты наших постельных утех я оказывался безвольной игрушкой, с которой она делал все что ей вздумается. А вздумывалось ей многое…
А потом появилась Маша…
Злые мужчины Итак, мужчин было двое. Они дождались, пока я пристегну поводок к ошейнику, который вертелся на скользкой от воды холке Мальчика, и лишь затем начали разговор.
– Бабки собрал? – спросил первый, тот, что был пониже.
– Не понял… – я растерянно смотрел то на одного, то на второго.
– Чего ты не понял, урод? – вступил второй, подойдя ко мне почти вплотную. – Чего ты не понял, а?
Я действительно ничего не понимал. Какие бабки? Именно это я спросил:
– Какие бабки?
– Ты смотри,- второй повернулся к первому. – Нет, Славка, ты смотри! Во падаль!
Славка и так смотрел на меня не отрываясь и, как мне показалось, даже не моргая.
