Несколько часов? Притом, что тебе приходилось отдавать все силы на лечение?
Отдохни, хозяин. И мне будет дан более глубокий и жизненный сон".
"Прости, друг, я не могу, – он повернул голову в сторону Атена, возле которого сидел Лирген, помешивая отвар. – Я нужен хозяину каравана".
"С ним все будет в порядке, – волк положил голову ему на колени. – Он выздоравливает, как и я. Прислушайся: его дыхание стало ровным, сердце бьется спокойно".
"Ты прав", – устало вздохнув, он огляделся вокруг.
– Асанти, – тихо окликнул он сидевшую в дальнем углу, дремля, целительницу.
– Я не сплю! – та вздрогнула, встрепенулась. – Что я должна сделать?
– Иди отдыхать, – улыбнувшись ей, проговорил Шамаш.
– Но я не устала! Я… – она замолчала, вдруг пронзенная стрелой страха.
Выбравшись из своего угла, она пододвинулась к хозяину каравана, заглянула ему в лицо, затем перевела взгляд на лекаря. – Он… – прошептала она, боясь услышать…
– Все в порядке, милая, – Лигрен взял Сати за руку, сжал пальцы, успокаивая. – Хозяин каравана жив, он выздоравливает…
– Благодаря тебе, – донесся до нее голос Шамаша, заставив караванщицу в смущении покраснеть. – Спасибо.
– Спасибо, милая, – лекарь, подбадривая, кивнул, затем протянул чашку с отваром.
– Вот, выпей: это поможет тебе успокоиться и заснуть, восстановит силы.
Она быстро качнула головой, пытаясь сказать, что с ней все в порядке, что напиток нужнее больным. Но…
– Выпей, девочка, – поддержал лекаря Шамаш.
И, подчиняясь воле повелителя небес, она тотчас взяла из рук Лигрена чашку, сделала несколько поспешных глотков, даже не замечая вкуса напитка.
– Спасибо, – прошептала она, возвращая сосуд. – Спасибо! – ее глаза, сиявшие почитанием и любовью, устремились на бога солнца. Его забота о простых смертных, внимательность, доброта подкупали больше всех сокровищ мироздания, которые Он мог бросить к ногам жителей земли, согревали сильнее тепла чуда, освещали путь вернее огня небесного светила, восхищали более божественного ореола. А в следующее мгновение, устыдившись вдруг своих мыслей, она, пряча глаза, поспешно выбралась из повозки.
– Иди и ты, лекарь, – колдун повернулся к Лигрену.
– Он скоро очнется, – проговорил тот, всматриваясь в лицо Атена.
– Да.
– И будет испытывать страшную слабость… Я сделаю побольше отвара, – он двинулся к пологу, затем, задержавшись, чтобы взглянуть на волка, добавит: – Ему тоже.
Зверь издал фырканье, похожее на смех.
"Он что, хочет отравить меня? – его глаза, заискрившиеся веселыми огоньками, обратились на хозяина. – Вряд ли ему это удастся, раз уж меня не убил яд Несущей смерть".
