– Торговец… – Шамаш быстро подошел к нему, повисшему на руках поддерживавших его с двух сторон мужчин.
– Все в порядке, господин, – тихо, сипло дыша, прошептал Атен, с трудом шевеля сухими, потрескавшимися губами, в уголках которых черными каплями запеклась кровь. – Это просто усталость… Как-то вдруг сразу навалилась… – он виновато взглянул на небожителя, прося простить за минутную слабость.
Колдун пару мгновений, нахмурившись, смотрел на него, затем, недовольно качнув головой, повернулся к Евсею:
– Отнесите его в мою повозку.
Тот кивнул. В глазах летописца был страх, когда даже самая робкая и недолговечная мысль о том, что случится, если брат умрет, заставляла в ужасе трепетать душу, сжимая сердце в ледяных объятьях ужаса.
"Это его караван! Он собрал всех нас вместе, он вел нас столько лет по пути, который в наших сердцах, душах нераздельно связан с его дорогой… Нет! Он не должен умереть! Этого просто не может случиться! – он с мольбой смотрел на повелителя небес. – Ты величайший из богов! Помоги ему! Он достоин Твоей помощи!
Я… Если нужно, чтобы кто-то покинул этот мир, пусть вестники смерти придут ко мне. Пусть умру я, но не он!" -Я сделаю все, что могу, – встретившись с ним взглядом, проговорил колдун. Его не надо было просить об этом, когда жизнь караванщиков он ценил куда больше своей.
– Шамаш… – к ним, запыхавшись, подбежал Лигрен. Он поспешно окинул взглядом хозяина каравана, стремясь оценить его состояние. Эта болезненная желтизна, покрывшая его черты, капельки пота на лбу и, главное, искры крови у губ…
Лекарь озабоченно нахмурился, мгновенно поняв тяжесть положения, задумался, ища в памяти способы лечения.
– Это ведь яд? – повернувшись к богу солнца, спросил Лигрен.
Тот кивнул.
– Чей? Кто ужалил его? – лекарь не унимался. Он должен был узнать как можно больше, чтобы найти нужное лекарство.
– Снежная змея.
– Мне приходилось слышать о ней… – в ужасе пробормотал Лигрен, затем, совсем тихо, не желая, чтобы кто-то, кроме повелителя небес услышал его, добавил: – Ее укус смертелен. От него нет лекарства, – а затем, вспомнив, с Кем говорит, ощутил в сердце робкий росток надежды: – Спаси его! Возьми мою жизнь, если нужно, но только спаси!
– Я удалил основную часть яда. Будем надеяться, что его дух справится с тем, что успела разнести по телу кровь…
– Лигрен, – к ним подскочил Вал, – почему ты здесь, почему не с ним? Ты лекарь и должен…
– Я сейчас… – тот уже был готов сорваться с места. Пусть он знал, что бессилен, однако… он не мог просто стоять и ждать, что будет дальше. Человек не способен ни на что подобное. Такое хладнокровие дано лишь богам.
