Бабушка ворчала о том, что в избе и так дышать нечем, а ножки все равно мерзнут, даже в колючих носочках.
Маленький нокке плохо переносил лечение, особенно клизмы в исполнении фельдшерицы – ему они казались настоящей пыткой. И еще ребенок узнал, что некоторые невинные на вид предметы могут причинять большие неприятности.
Например, тоненькая резиновая трубочка, свернутая как маленькая змейка.
Кроме того, маленький Ник был ужасно стеснительным. Когда заскорузлые руки пожилой фельдшерицы касались некоторых частей его тела, бедняжка заливался краской от невыносимого стыда. Эти места он даже с мамой стеснялся упоминать в разговоре. Даже с папой с трудом говорил о них, если возникали проблемы. А тут какая-то совершенно чужая тетка так бесцеремонно с ним обходиться. Малыш плакал и жаловался, что у него там все болит и течет кровь, слабо отбивался, пытаясь уползти от неизбежных неприятностей. Бабушка и дедушка крепко держали, уговаривал потерпеть, пока Матрена делала свое дело. Дед Семен заговаривал зубы приемышу, учил какой-то тибетской дыхательной методике. Сам он, конечно, не очень верил монаху. Мальчик, однако, старательно повторял за дедушкой движения и отвлекался. Постепенно он привык к неприятным процедурам, и только тоскливо вздыхал, когда видел медичку с набором "орудий пыток":
– Опять начинается…
Или начинал капризничать едва, заслышав топот конских копыт и скрип полозьев. Он знал, что через несколько минут откроется дверь, и Матрена начнет свои ужасные процедуры. Ему опять будет больно и ужасно стыдно.
Опытная фельдшерица с трудом справлялась с напуганным малышом:
– Не ребенок, а комок нервов. И как только вы с ним живете.
– Так вот и живем. Куда деваться.
Ник очень трудно привыкал к новому дому. Озорному и любопытному ребенку было невыносимо лежать на одном месте, зависеть от чужих людей в любой мелочи. И еще мальчик был расстроен, что не спас мамочку и подвел своего отца, провалил свое первое задание. От этих мыслей было еще больнее, еще страшнее жить.
Соседи тоже разные попадались. Одни помогали, как могли: несли старую детскую одежду, старенькие, до дыр дочитанные детские книжки, пасечник принес баночку меда и комочек воска. Молодая женщина, потерявшая грудного ребенка, сцеживала в кружечку свое молоко. Она, когда было время, помогала Евдокии – стирала простыни, мяла, растирала и тихонечко поколачивала спину мальчика. Не зря же она закончила в городе курсы массажисток. Тот сначала тоскливо вздыхал или пищал, а потом уже довольно жмурился, как пригревшийся котенок, разве что не мурлыкал. И тетенька еще рассказывала ему сказки. Муж женщины был очень недоволен тем, что его жена "возится с каким-то подкидышем". Свекровь неожиданно заступилась за невестку и запретила своему сыну обижать ее. Вскоре Нюрка опять понесла, чем муж и его мать были довольны. Больше в этой семье дети не умирали.
