– Если бы я не перевязала и твою зелёную кровушку не остановила. ещё неизвестно, чем бы всё кончилось.
– Ты его… меня… перевязывала?
– Но ты же добрый дрон. Знаешь, взгляд остался такой- же. Вот как и сейчас – несчастный-разнесчастный… Не проходит твоя теория устрашения. Хотя, когда меня домой нёс отсюда – да… "устрашил". Зубки-то ого-го. И потом… что, дроны их не чистят? Запашок, извини, – поморщилась девушка.
– У нас нет обоняния.
– Но при встречах со мной придётся… Что?!!! Что ты сказал?!!! У вас?!!!
Я сам взвился со скамейки и ошалело уставился на неё.
– Ну вот, проболтался, дрон. Или драк? Ну! Теперь садись назад, чудовище, и рассказывай правду. А то сейчас уйду. Навсегда. Добуду где- нибудь огнемёт и буду тебя им отваживать. Ну!
– Да не знаю даже, откуда это вырвалось! Нет, ну честное слово… Мне… ну сядь, пожалуйста. Мне действительно, возвращалась какая-то другая память. Другой отец. Какие-то события, которых не было. И я сам не такой. Но человек, человек, понимаешь? А не дракон. " Драк" и "дрон" – от этого слова, да?
– А тебе какое больше нравится?
– Больше всего мне нравится "Виталий". И знаешь, всё как-то нахлынуло, когда тебя увидел. Твой взгляд. И все эти таланты… нет, не все. Некоторое раньше прорезалось. Память там, музыка… А вот это… Может, тогда, в драке первый раз, когда ещё курсантом был? Не знаю. А вот недавно, когда в камере сидел и меня хотели… избить, тогда – наверняка. И когда следак сказал, что отец умер…
Но до этого, вот здесь, на скамейке. А из воспоминаний…
– Подожди… После этого… ну, после того, как мы здесь… то есть, как ты уехал, ты что, в тюрьме сидел?
– В изоляторе.
– Но за что?
– Да там, думали, что я двести тысяч баксов спёр. А на кой они мне? В общем суд оправдал.
– И тебя там уголовники избивали? И у тебя за это время ещё и отец умер? Виталик, бедный…
Девушка обняла меня, прижалась щёчкой к моей щетине. Наверное, укололась. Или, вероятнее всего, вновь вспомнила. Отодвинулась. Я же прервал свою исповедь.
Лучше самому разобраться. У Томы каким-то нежным мотивчиком проявился сотовик.
– Да. Сейчас будем.
– Пойдём. Па приехал.
– Зачем мне теперь?
– Да ты что?
– Будем играться в красавицу и чудовище? Ты лучше мои шмотки вынеси. А я здесь подожду.
– Пойдём. Па ничего такого не знает. Нет, он знает, что ты их как-то исцелил.
Вот и всё. Ты чего боишься? Пойдём. Посидим. Пообедаем. А там – как хочешь. Не нужна чудовищу красавица… или нужна не такая – тебе виднее.
