– Мразь. К моей девушке, мразь? – прохрипел Алик. Э-э-э, да он действительно, на игле. Правильно моя дурочка рассказывала. Дурочка? Да нет, вы посмотрите на неё!
И трезвая совсем, и взгляд какой осмысленный. Ну, артистка! Значит, часть правды рассказала. Точно – в театральный поступала. Задатки есть.
– Я тебе, урод глаза выдавлю даже за то, что глазами её раздевал. руки пообрываю, если прикасался! Он прикасался?
– Да нет, что ты! Я бы не позволила, – не моргнув, соврала Эльвира.
– Тоня, он прикасался?
– Попытался бы – раздался насмешливый голос ещё одной девушки. И эта соврала, не моргнув. Ну ладно, в подъезде могла не видеть. Но танцевали-то мы доволе откровенно. Особенно последние танцы, когда Элиза так ловко прикидывалась пьяной.
– Твой счастье. Лёгкой смертью умрешь. Если, конечно, договоримся. Тонь, обыщи.
Вот и эта вторая врунья. Худенькое личико, но шея красивая, а глаза, глаза!
Голубые и огромные такие! Губки – в презрительной гримаске и руки – по карманам.
Всё вытянула быстро. Зачем-то расстегнула рубашку, провела рукой по груди.
Извращенка!
– Лишнее, и так вижу, что нет. Если не надумался… но это я сам.
А вот это уже было грубо и просто гадко. Хотя и не с сексуальными целями.
– Нет. Ничего.
Интересно, что они такое ищут, если без малого двадцать тысяч баксов для них " ничего"?
– Слушай внимательно, – наклонился надо мной Алик. Да. Наркот. Вон, зрачки какие.
Алик. Чья в тебе кровь, Алик? Чёрные цыганские глаза и здоровенный шнобель.
Сочные губы и мохнатые брови. И смуглая, ближе к коричневой кожа. Что-то восточное. вон, и волосы сзади в косичку заплёл.
– Значит так, – прервал он мои размышления. – Ты говоришь где они. И тихо спокойно умираешь. Или ты не говоришь где. И тогда подыхаешь, как твой шеф. В страшных муках. Сейчас тебе отлепят скотч. Закричишь – отрежу язык. Понял?
Значит, – он Бычка-то? Ну, с такой приманкой…
– Тонь, отлепи ему рот. Вот так. теперь говори.
– Вы уточните, кого вы ищете, кто такие "они"?
– Шутник. Заклей. Так. Теперь слушай сюда. За каждый неправильный ответ – один пальчик. Тебе они уже всё равно не понадобятся. Ладно, первый вопрос: Что ты должен был принести шефу вчера вечером?
Бусы! Вот оно что! Действительно, что такое двадцать тысяч, когда на кону вот такой куш!
– Ага! Вспомнил! Ну, отвечай!
– Они врут! Мы с Элкой твоей на танцах… А в подъезде… хочешь, скажу, какого цвета у неё трусики?
Подействовало сразу – удар с размаха и всхлип девушки. Вымуштрована, не закричала даже.
