снимаю с дум тревожных накипь,
и вижу: помыслы чисты.
Живу, дышу лесной природой,
где нет расчета и тщеты,
я не ищу любви и брода,
смотрю охранные щиты,
сливаюсь мыслями с погодой,
и ухожу от суеты.
А по краям лесных массивов
желтеют клены и кусты,
и в простоте они красивы,
и в красоте они просты.
Но рядом с ними меркнут очи -
осколки доброй синевы,
и ряд давно забытых строчек
мне говорит: они – не Вы,
а вязь моих неровных строчек
уходит в золото листвы.
1987.
***
Дивные ветви раскинулись
снежных, холодных ветвей,
черные кудри надвинулись
к дугам прекрасных бровей.
Яркая, черная, жгучая,
с выдумкой пылких затей,
ходит, мужчин часто мучая.
А вот ее? Тут не смей!
Женщина, девушка, девочка -
борются день ото дня,
вьютс1000я блестящей ленточкой
возле чужого огня.
Таня, Татьяна, Татьянушка -
пламя на старых свечах,
кто же склоняет головушку,
на чуть дрожащих плечах?
1987
***
Я вальс на лыжне танцевала,
Кружился со мной белый лес;
блестела, искрила, ласкала
вся зимняя сказка чудес.
Серебряный иней березки
от вальса светил и сверкал,
снежинок красивые слезки
на землю порой опускал.
На елочке белка кружилась,
махала пушистым хвостом,
и серая шубка струилась
красивым, летящим пушком.
Старинная ель танцевала,
не сбросив снежинок своих,
она важно так проплывала
с прической из веток хвои.
Мне зимнего танца круженье
открыло в природу глаза:
какое кругом наважденье!
какие в лесу чудеса!
1987
***
От наслажденья звуков – застываю
И в музыке морозной я тону,
Снежок скрипит спокойно – не из ваты.
Я прохожу морозную страну.
Качают ели медленно ветвями,
Прощалась ночь, день ясный наступал,
На берегах, искрившихся снегами,
Морозец с песней – розовый опал.
Скрипит снежок от боли под ногами,
Он как припев для песен звонких был,
а музыка морозными устами,
Над лесом, усмиряла пыл.
Звенела речка камушками звонко
И пела свою песенку снегам,
Прислушивался к ней кустарник тонкий,
Скрипел снежок вослед моим шагам.
Береза вся к речонке наклонилась,
Снег плотно охватил ее кору,
Так дочка к матери порой стремилась,
Стремительно вставая поутру.
***
Густой, бодрящий звук органа,
Летит по воздуху к ушам,
Легко залечивает раны,
Всех москвичей, еще рижан.
Органа звуки не стареют,
Он молод таинствами нот,
А те столетья в залах. Верит
В них музыкальнейший народ.
Орган, он соткан из свирелей,
Красивых звуков, тайны душ,
А звуки грусти, как капели,
Облагораживают ум.
Во власти музыки и счастья
Паришь над залом: счастья – ком.
И это, истинно, несчастье,
Кто с чудом этим не знаком.
Ведь он орган, орган столетий,
