В обеденной комнате было пустовато, но какой сюрприз: мои охранители были за столом, хорошо хоть не близко от окна. Жаль, солнцезащитных очков в это путешествие не захватила. Как бы они сейчас кстати пришлись! Хмм, машут руками, приглашая поесть. Ну не одной же страдать, пронеслась здравая или не очень, мысль. Я мрачно уселась за стол.
– Что? Голова болит?, – заботливо поинтересовался Вэл.
– Выпей вот, поможет, – передвинул мне свою кружку Камилл, – сейчас еще закажу.
– Ничего у меня не болит, – буркнула я.
– Да…
– Я так думаю, что она просто в стуколку двери влетела, когда за водой прошлой ночью ходила, – озабоченно покосился Вэл.
Камилл улыбнулся себе под нос. Вздохнул.
– Я тебе не помощник.
Для меня это прозвучало как стартовой пистолет.
– А ты, видно, замечательно ночь провел?
Вэл мечтательно улыбнулся.
– Превосходно. А ты что ревнуешь?
– Вот еще, с чего бы?
– Сама же завела. Полонез был бы попроще.
Я почувствовала, что начинаю краснеть от пяток и до ушей. Значит он еще и мысли мои читает, и то что в моем воспаленном воображении было тоже..
– Ничего я не читал, у тебя и так все на лбу написано. Как сейчас.
– Ну и чем вы занимались? – все-таки я мазохистка, наверное.
Пауза.
– Как чем? Искушал. С соглашения обеих сторон. Ты разве не слышала?
– А я то думала, что ты мой бес-искуситель, – я не успела закрыть свой рот.
Язык мой – враг мой, это точно.
Вэл с нарочитой серьезностью посмотрел на меня, пробежался пальцами по своей гриве волос, и с легкой насмешкой в голосе, ответил.
– Вообще, это в мои планы не входило. Но, если, ты настаиваешь…, – растягивая слова, произнес он.
– Так. Хватит. Все замолчали, – помощь Камилла пришла как нельзя кстати, – мне, действительно, надоело вас слушать, и ни к чему хорошему эта словесная перепалка не приведет. Поэтому, пейте оба испону, да, вот эта жидкость в кружках, помогает не только от похмелья, но и от идиотских мыслей.
На какое-то время над нашим столиком повисла тишина. Все сосредоточенно пили истому, гадость та еще, заедали ее яишницей с ярко зелеными желтками, или обозвать их зеленками?, с ветчиной и ломтем ржаного хлеба. Наше зыбкое перемирие нарушил гость, парнишка лет семнадцати со слегка знакомыми чертами лица.
– Мне Игода сказал, что вы в "У Краю" остановились.Вы в Андервилль на менестрельский турнир идете. Но у вас менестреля нет. Я – Зитар. Я уже все мелодии знаю, которые вы наших вчера на танцах научили и слова к ним сочинил. Я – внук Сетара, того самого менестреля, который там пел, но пока он не умрет и мой папаша не умрет, ходить мне до седых волос в учениках. Возьмите меня с собой вашим менестрелем. Мы точно выиграем! И я тогда даже в Зале Старейшин смогу выступать, сам по себе, – тирада была признесена скороговоркой.
