– Что мы на этот раз празднуем?! – поинтересовался Антон, заметив пустую бутылку.
"Ничего не оставила, – отметил он про себя. – А говорят, что простые бабы сердечные. Может, мне досталась особенная: простая, но бессердечная. Или, скорее, врут те, кто говорит. Обычная идеализация трудящихся слоев населения. Вот, мол, они какие – может и не семи пядей во лбу, зато душевные! А души при ближайшем рассмотрении что-то и не видно, а то, что видно, – больно неказисто. Восхищаться-то нечем", – думал он, рассматривая супругу.
– Что вылупился?! – спросила она. – Сейчас у тебя глаза вообще на лоб полезут.
Поминки это, а не праздник никакой. Понял?! – бросила с вызовом. – Сына твоего поминаем!
Юрка уже спал и не мог этого слышать. Антон бросил дикий взгляд в сторону его комнаты. Ничего не говоря, подошел к постели Юрки.
– Папа, а мы поедем в Германию?! – спросил сын, открывая сонные глаза.
– В Германию?! Почему в Германию?! – не понял Антон.
Разъяснить ситуацию с клиникой Анька не удосужилась. Антон решил, что Юрка просто насмотрелся фильмов. Фильмы про войну снова в моде.
Утром мадам Добровольских наконец кое-что рассказала.
– Да какая тебе разница! – бросила она напоследок. – Тебе же на нас наплевать!
– Сколько там надо?! – спросил он, зная, что любая сумма ему сейчас не по плечу.
Знал, что даже работай он круглые сутки, не смыкая глаз и не покладая рук, на лечение за рубежом денег в любом случае не хватит. Знала это и Анька. Поэтому вместо ответа истерично рассмеялась:
– Да какая разница-то! Киллером, может, подрабатывать собрался. Так тебя не возьмут, не обольщайся. Ты в стену-то из рогатки не попадешь. Люди разве что со смеху умирать будут.
Антон пожал плечами. И не ударишь ее при Юрке. Впрочем, не в нем дело. Не умел он бить женщин. Не умел бить вообще. Поэтому она била его. И удар хорошо поставлен, а ему только и остается, что уйти. В защиту. Глухую. Притвориться глухим и уйти.
Он и ушел. На работу.
– Как вы отдыхаете?! – спрашивал давеча по ящику бодрый репортер у одного из ветеранов эстрады.
Ветеран восседал за своим роялем в компании девицы, которая ему в дочери годилась.
– Работа для меня – лучший отдых! – бодро рапортовал ветеран.
Гормоны играют. Седина в бороду – бес в ребро.
Антон тоже отдыхал на работе – больше просто было негде. И насчет гормонов ему все было понятно. Только кому смазливая девчонка, а кому ручная работенка. "Холмс, я хочу женщину. – У вас же есть жена, Ватсон! – Ну, Холмс, вы бы еще про маму вспомнили!" Тогда, в университетские годы, вся его энергия была направлена на Ритку-Маргаритку.
