Он вспомнил эти волосы, когда там в самолете они были заплетены в косу…
Она не узнавала его.
Потому что для нее он был просто темным силуэтом на фоне проема дверей.
Свет рампы слепил ее…
А он узнал.
Узнал и стоял, словно вкопанный в землю сказочный рыцарь…
Рыцарь, которого околдовали. ….
Голая музыкантша закончила свой номер, и теперь, широкими шагами, под жидкие хлопки публики, удалялась туда, где она прикрыла бы, наконец, свою наготу. Она шла, звонко стуча высокими шпильками своих каблуков, шла, слегка опустив подбородок, как бы в близорукости разглядывая дорогу… Руки ее были заняты скрипкой и смычком… И ничем не сдерживаемые груди ее – колыхались и подпрыгивали при каждом ее шаге…
Кирилл рванулся вслед.
– Инна! Инна, постой, это я, – крикнул он по-русски.
Сразу четыре крепких руки схватили его.
Его буквально вынесли…
В противоположную сторону от той, куда он стремился.
Его вынесли до дверей черного хода, откуда поварята выносят отходы кухонного производства.
Вынесли и выкинули. …
Любовная история должна заканчиваться свадебным пиром.
Только вот мудрые сказочники не развивали эту тему далее, понимая, что рутина семейной жизни погубит самый изысканный романтический пафос любого самого замечательного романа..
Не убей Шекспир своих Ромео с Джульеттой до… – то как бы тоскливо было читать вторую часть, где после… и какой тоской отозвались бы в читательских сердцах сведения о их первых семейных ссорах, почерпнутые из тех глав, которые обычно подменяются мудрыми сказочниками одной лишь фразой – одним устойчивым словосочетанием – и жили они долго и померли в один день…
Но Права Рита Митцуоко – Les histoires d amour finissent mal А рыцарь?
Именно в рыцарском отношении к предмету любви заключено единственно правильное к ней и к нему…
Все остальное – не у благородных.
У не благородных – это не любовь.
Все что угодно – танцы, обжиманцы, дискотеки, вечеринки, быстрые перепихи… Но не любовь…
И только заколдованный рыцарь может не придти на помощь любимой – у него только одно оправдание.
Колдовство.
А женщина?
Женщина из не благородных – никому не нужна – ни дракону, ни злодею.
Потому что для остроты восприятия пресыщенному злодею важен контраст.
Именно благородная дама, а лучше – порфирогенетная принцесса – будет прикована голой к скале.
Именно тогда – самый смак в контрасте латентной гиперсексуальности.
А временная беспомощность рыцаря…
Этот момент создает нюанс сладкой дрожи ожидания.
