Бонташ | страница 28



Воздействие одного умнейшего и добрейшего человека, врача-невропатолога, заставило меня хоть частично взять себя в руки.

Оба экзамена были сданы на пятёрки. В период подготовки (вернее, никакой подготовки не было, я почти не занимался) Костя гулял со мной по паркам города, проявив братское терпение, чуткость и заботливость, которые, не зная его по-настоящему, трудно было бы от него ожидать.

После сдачи экзаменов мне с каждым днём становилось всё легче, этому способствовали режим, одиночество и свежий воздух надднепровских садов.

Приехал с Ирпенской поймы Костя (он там работал на народной стройке пять дней от института), обгоревший, с мозолями на руках. Мы предприняли четырёхчасовое катание на лодке по Днепру. Я вернулся домой усталый и бодрый. Дома была Нина, дочка Эмилии Львовны, она пришла за её нотами. Они завтра утром уезжают в дом отдыха в Коростышев. Там и сейчас легко получить путёвку. Место и питание изумительные. Мама выдвинула предложение – поехать туда мне и Косте. Костя сообщил это родителям и передал согласие. А когда через день я вошёл рано утром к ним с чемоданом, в котором была оставлена ровно половина места для его вещей, он, голый по пояс, провёл меня в комнату и сказал, что всё готово, но он не едет, так как после лодки вся спина в сильных ожогах, и он не может даже надеть рубаху.

Судьба устраивает всегда всё так, как это нужно. Если бы мы с Костей поехали сами, то вернулись бы ни с чем, так как мест уже не было. Но в последний момент мама решила сама "повезти" меня.

В Коростышеве по дороге к дому отдыха мы встретили Эмилию Львовну. Она шла на базар. Между прочим она сказала, что устроила здесь племянницу своей подруги. "Ты ведь знаешь её, Миля, это М…" Когда она пошла дальше, мама взяла меня под руку и в осторожных выражениях повела разговор, из которого следовало, во-первых, ещё одно лишнее подтверждение проницательности моей мамы, а во-вторых – что я слишком плохо владею своим лицом и не умею скрывать своих тайн.

Вопрос ставился так: не лучше ли для моего спокойствия не оставаться здесь. Мама имела право спрашивать – слишком много она перенесла за времямоей болезни. Я с бесстрастным выражением отвечал, что мне всё равно, что местность мне нравится, и что я бы очень хотел, если я здесь останусь, быть здесь вместе с Костей.

А местность была изумительная. Это сразу было видно, несмотря на пасмурную погоду и мелкий временами дождь. Дом отдыха лежал в кольце бесконечных хвойных лесов, покрывающих каменистые холмы, недалеко от речки.