– Привет! Homo шахтёрикус,- заорал сквозь грохот работающего оборудования Сашка мужикам, стоящим возле вагонетки и внимательно рассматривающим очередную партию вытянутой из забоя породы. Он подошёл и, взяв камень, вгляделся.
– По что обижаешь, Александр?- спросил его Матвеич Бурмыка.
– На что обиделся,- Сашка бросил кусок породы обратно в вагонетку.- На шахтёрикуса, что ль?
– Конечно. Другого что, нормального обращения нет?
– Так я сам, Матвеич, такой же шахтёрикус, что ж тут обидного. На господ мы не тянем. Товарищи все разбежались. Остались только товарищи у министров да президентов, а нам с рождения волк друг закадычный или пёс лесной. Так что братва не дуйтесь,- обратился Сашка ко всем присутствующим.- А если кому-то обидно от слов моих стало, что ж, обратно я их не возьму. Я на выходе посмотрел, теперь тут, по образцам представленным вижу: дерьмо тянете исключительное. Коль нас тут "системка" застукает, даже определить не сможет, что мы извлекали, так вы лихо замаскировались.
– Так это, Сань,- стал оправдываться Матвеич.- Как тут доставать, если единого мнения нет, в какую сторону наклонную тянуть штольню. И под каким градусом. Мы переругались совсем. Тело-то рудное петляет. Прожилки есть, много, если карьер соорудить лучшего содержания не придумать, а как тут главную жилу отыскать, как её нащупать? Она ведь сучка-дрючка не в песках, в граните.
– Сань, ты это,- Проня потянул Сашку за рукав куртки.- Глянь. Мы с Ваносику составили прогнозную карту по образцам бурильных стержней, но Матвеич вот упёрся.
Сашка молча глянул на Проню, выдернул руку и, снимая на ходу куртку, пошёл к штреку. Вообще-то это был не штрек, это была крысиная нора, диаметром меньше метра, по которой можно было перемещаться только на карачках, и по которому катали вагонетку оснащённую колёсами с резиновыми ободьями. Тянули с помощью лебёдки. В качестве вагонеток использовали двухсотлитровые бочки из-под соляра. Сашка достал из кармана два брезентовых рукава, натянул их на колени и, включив фонарик, полез в дыру.
– Сейчас вылезет, по самые коки свечку вставит,- предупредил Проня Матвеевича Бурмыку.
– Тебе,- уточнил дотошный Матвеич.- Тебе, Проня, а заодно и япошке, другу твоему закадычному. Беги, предупреди, чтобы вазелинился.
– Свою не забудь смазать,- огрызнулся под дружный смех Проня.
– В моей "шахте", Саньке делать нечего,- смеясь, подзадоривал Проню Матвеич.- А вот тебе прочистит так, что до мозгов дойдёт. Слушай, Проня, я одного не могу понять. Ты кто? Стрелок? Вот и кати вагонетку, что ты в горное дело полез, кто тебя пустил распоряжаться? Ты хоть одну жилу в своей жизни нашёл? Нет. А ещё мне тут мозги пудришь словами хитрыми. "Этого быть не может, потому что это – архей",- передразнил Проню Матвеич.- И где ты только слов этих похабных нахватался? Где им тебя учили?
