– Во снах они к вам не приходят?
– Покойники, что ль?
– Да.
– Нет. Во снах я вижу природу и всегда горы. Наверное, потому, что они родные, их первыми, после матери, конечно, увидел, они и отпечатались навсегда.
– А много вообще-то?
– Хочешь сравнить с количеством жертв Джека-потрошителя?
– Если секрет, то не надо.
– Секрета нет никакого, думаю, что тысячи две наберётся.
– Ого!
– Много?
– С таким грузом жить тяжело!- Борис покачал головой.
– Так это в боевиках всё просто. Квадратная челюсть, непроницаемый взгляд, быстрая реакция и твёрдая рука. В жизни всё прозаичнее.
– Не боитесь, что поймают?
– Не зарекаюсь, но не смогут меня подловить. Ведь надо ещё доказать, что это моих рук дело. В Союзе за мной числится сотни три, остальные по миру разбросаны.
– Воевали за рубежом?
– Я ещё только этого не делал в своей жизни. Чью-то хитрую попу собственной жизнью мне прикрывать не дано. Идею, кстати, тоже. Поддерживать чьи-то интересы можно и без личного участия. Война это очень плохо. На войне страдают, как правило, совсем не те, кто её развязал. Когда бандит убивает другого бандита это ещё терпимо, но когда из "градов" по мирным кишлакам – это друг ты мой – геноцид.
– Значит, в Афгане был геноцид?
– Я не войну в Афганистане имел в виду. Но и там такие случаи имели место, хоть никакой выгоды оттого наши не имели. Давай, заводи "ходик". Что-то ветерок стал крепчать,- Сашка завёл свой снегоход и медленно поехал вниз. Борис за ним следом и три часа спустя они примчались в хутор "Чурёмушки", как его окрестили московские. Встретил До:
– Сань, тут тебя через центр вызывали.
– Ну, их,- отмахнулся Сашка.- Достали они меня. Скоро бабу без консультации со мной трахнуть не смогут,- и, заглушив двигатель, пошёл в домик.
После трудового порыва вызванного Сашкиным прибытием и его участием в работе, московские мужики сбросили обороты, так как было видно, что они выложились не на шутку. Сашка дал послабление им для восстановления сил. Московские кое-чему за эти дни обучились под Сашкиным руководством и уже не долбили бездумно где попадя, а старательно выбирали точки приложения ударов. Появилась сноровка, столь необходимая при таком режиме труда. Разобрав остатки привезённой заявки и обмеряв шмотки, мужики сели ужинать. Утром Сашка собирался уезжать. Разговор шёл о разном, больше касаясь общих тем. Они завалили Сашку вопросами.
– Мужики,- отвалившись к стене, сказал Сашка.- Я не Господь, а такой же человек как и вы. Ну откуда мне знать, что будет дальше? Пророчествовать среди славян с древности было делом не благодарным. И я не возьмусь. О том, что вы делаете, могу вам поведать на год вперёд, а об остальном, увы! За всю же страну, которая развалилась на удельные княжества, говорить не хочу.
