– Саш, ты чего его так напугал? На нём лица не было. Бедняга.
– Как же, нашёл обиженного. Чистой воды разбойник. Это он вчера ваш улов спёр. Хвост до сих пор из глотки торчит. Вон, сидит на бугре, щурится,- медведь в самом деле далеко не побежал и кувыркался в траве, сбивая макушки со стеблей иван-чая в полутораста метрах.- Воришка.
– У меня сердце охолонуло,- ложа руку на грудь, сказал Гунько.- До одного места ваши инструкции, Александр. Это надо почувствовать не раз, чтобы привыкнуть. С первого раза невозможно.
Глядя на играющего мишку, До сказал:
– Пошёл дугой, сейчас снова начнёт подкрадываться.
– Говорил же вам вчера не балуйте. Нет ведь, как дети: "Мы поиграть хотим". Игрули. Иди вот теперь, гоняй его,- Сашка посмотрел на До.
– Вот ещё. Не ко мне же лезет. Вы и разбирайтесь,- ответил До и пошёл в сторону реки.
– Всегда так,- недовольно буркнул Сашка.- Ждите, Ефимович, теперь ваш черёд с ним говорить.
– Может рявкнуть на него, что есть мочи,- предложил Гунько, наблюдая за шевелением кустов.
Сашка неодобрительно махнул рукой.
– Он так в ответ завоет – обсеремся. Басина у него низкий. Его не переорать. Придётся время от времени отгонять.
Пока добирали вёдра чёрной смородиной, Сашке пришлось ещё дважды гнать мохнатого так, что трещали кусты.
Когда возвращались, неся тяжкую ношу, медведь предпринял последнюю попытку отбить вёдра с ягодой. Он пошёл быстрым бегом, желая путём имитации нападения обернуть их в бегство. Но ход ему не удался. Сашка развернулся к нему лицом и, когда до медведя осталось метров пятнадцать, сделал в его сторону два шага. Мишка свернул в сторону. Стал рявкать, рвать кочки и хлестать себя по морде.
– Халява кончилась,- определил Сашка.
– Вам что, совсем не страшно?- Гунько был потрясён.
– Чего бояться? Медведь – зверь умный. Знает, что человек сильнее. Его желание урвать толкает. Защита территории, опять же. Игривость. В этом жить надо, чтобы понять.
– Напасть мог?
– Этот – нет. Ему два с половиной года. Старый мог напасть. Медведица – почти на сто процентов. А этот вряд ли.
– Поэтому вы ходите без оружия?- Гунько видел, что Сашка без пистолета, сам он имел.
– А вы бы смогли попасть насмерть в него? Вот, допустим, когда он на нас бежал?
– Думаю, что хоть одна из восьми была бы смертельной.
– До смерти он бы нас порвал в куски. Раненый медведь – это страшно, поверьте. Главное во всей этой лесной жизни – знание. Плюс интуиция.
Они подошли к обрыву. Возле костра Мик помогал Евстефееву, лицо которого светилось от счастья.
