Послание к Дмитриеву
В ответ на его стихи, в которых он жалуется на скоротечность счастливой молодости
Конечно, так – ты прав, мой друг!
Цвет счастья скоро увядает,
И юность наша есть тот луг,
Где сей красавец расцветает.
Тогда в эфире мы живем
И нектар сладостный пием
Из полной олимпийской чаши;
Но жизни алая весна
Есть миг – увы! пройдет она,
И с нею мысли, чувства наши
Лишатся свежести своей,
Что прежде душу веселило,
К себе с улыбкою манило,
Не мило, скучно будет ей.
Надежды и мечты златые,
Как птички, быстро улетят,
И тени хладные, густые
Над нами солнце затемнят, -
Тогда, подобно Иксиону,
Не милую свою Юнону,
Но дым увидим пред собой!(Известно из мифологии, что Иксион, желая обнять Юнону, обвял облако и дым.)
И я, о друг мой, наслаждался
Своею красною весной;
И я мечтами обольщался -
Любил с горячностью людей,
Как нежных братии и друзей;
Желал добра им всей душею;
Готов был кровию моею
Пожертвовать для счастья их
И в самых горестях своих
Надеждой сладкой веселился
Небесполезно жить для них -
Мой дух сей мыслию гордился!
Источник радостей и благ
Открыть в чувствительных душах;
Пленить их истиной святою,
Ее нетленной красотою;
Орудием небесным быть
И в памяти потомства жить
Казалось мне всего славнее,
Всего прекраснее, милее!
Я жребий свой благословлял,
Любуясь прелестью награды, -
И тихий свет моей лампады
С звездою утра угасал.
Златое дневное светило
Примером, образцом мне было…
Почто, почто, мой друг, не век
Обманом счастлив человек?
Но время, опыт разрушают
Воздушный замок юных лет;
Красы волшебства исчезают…
Теперь иной я вижу свет, -
И вижу ясно, что с Платоном
Республик нам не учредить,
С Питтаком, Фалесом, Зеноном
Сердец жестоких не смягчить.
Ах! зло под солнцем бесконечно,
И люди будут – люди вечно.
Когда несчастных Данаид(Они в подземном мире льют беспрестанно воду в худой сосуд.)
Сосуд наполнится водою,
