– Смотри, Кэт,- показал он рукой,- там, на том берегу, два аиста-пеликана.
Кэт улыбнулась, увидев красивых больших и длинноногих птиц.
В этом месте города русло реки было заметно расширено, и на нем появилось множество живописных крохотных островков.
– Давай спустимся,- предложила Кэт.
Сбегая по спуску к островку русла реки, Кэт поскользнулась и покатилась вниз. Стас не растерялся, принял ее в объятия, но не смог удержать, и они оба со смехом понеслись кубарем к берегу.
– Какие у тебя красивые ножки,- произнес Стас, оказавшись вместе с Кэт в нижайшей точке падения.
Кэт быстрыми движениями рук прикрыла юбкой обнажившиеся коленки.
– Не смотри,-сурово приказала она.
– Что это у тебя за шрам на правой ноге?-спросил Стас, положив поверх юбки руку на ее ногу выше колена.
– В детстве обожглась утюгом,- строго отозвалась Кэт, убирая его руку со своего бедра.
Они провели еще некоторое время вместе на одном из чудеснейших островков реки.
– Какие тут дивные заводи,- удивлялся Стас,- может, и вправду стоит прийти сюда порыбачить?
С островка они выбирались, переполненные чувством радости от а красоты окружающего.
Кэт некоторое время ждала обещанной Стасом рыбалки с удочками в облюбованных ими затонах. Но Стас почему-то медлил. Ему больше хотелось общаться с ней не там, а в других местах. Она по-прежнему сопротивлялась его желаниям, и максимум, на что соглашалась, да и то под некоторым прессом и давлением, так на прогулки по центральной улице города, которые почему-то, так уж в большинстве случаев получалось, происходили в присутствии ее подруги Риты. Эти прогулки, как правило, превращались в походы по магазинам, где он часто чувствовал себя третьим лишним.
– Ну вот, тебе надо было этого?- спрашивала Кэт.-Ты доволен?
– Дурак,- обзывал себя молча Стас, -двигайся в том направлении, где движение открыто, куда она тебя пропускает.
Перетягивание каната ситуаций между ними продолжалось в том же русле, что было и прежде до этого.
Стас не переставая терзал и мучил себя обуревающими сознание мыслями.
– Боже праведный, услышит ли наконец меня, мой крик хоть кто-нибудь на этой земле? Поймет ли меня, захочет ли выслушать? Я ведь уже столько лет молча кричу во всю глотку… выбился из сил, изнемог. Боже, во что превратился мир, некогда сотворенный тобой! О чем еще говорить, когда в таком страшном дефиците пребывает элементарная человечность. Люди не хотят жить по установленным тобою законам. Они по-своему устроили жизнь на Земле. И она бьет их методично, разнообразно и изобретательно, а потом они сами же жалуются на нее.
