За полгода работы в «Фарме» Карев видел Плита всего несколько раз, обычно издалека. Этот шестидесятилетний человек закрепился, судя по его виду, в возрасте около Двадцати лет. Как и у всех остывших, лицо его было без волос, как будто его поскребли пумексом, чтобы убрать малейшие следы щетины. Всю его кожу от волос надо лбом до самой шеи покрывал однородный светлый румянец, распространявшийся даже на белки бледно-голубых глаз. Кареву пришло в голову сравнение с фигурами из комиксов, которые он видел в программах, посвященных истории литературы, карикатурист изобразил бы нос Плита одной крючковатой чертой, а узкие губы короткой, изогнутой вверх линией, отражающей натянутую веселость от какой-то неуловимой мысли, таящейся под гладким, как пластик, лбом.
Плит был одет в янтарную тунику и узкие брюки, а единственным украшением всего костюма являлся гравированный золотой брелок в форме сигары. Он кивнул головой Кареву, раздвинув при этом губы чуть шире, и занял место рядом с Баренбоймом, садясь как будто на воздух, но его поддерживал магнитный стул (модель "Королева Виктория"), вмонтированный в брюки.
— Итак, к делу, — сказал Баренбойм, отодвигая в сторону бумаги и устремляя на Карева серьезный, дружеский взгляд. — Сколько вы работаете для «Фарма», Вилли?
— Полгода.
— Полгода… А удивило бы вас известие, что все время вашей работы мы с Мэнни внимательно следим за вами?
— Ну… конечно, я знаю, что вы поддерживаете постоянный контакт с персоналом, — ответил Карев.
— Это верно, но вами мы интересуемся особенно. Вы интересуете нас, потому что нравитесь нам. А нравитесь потому, что обладаете очень редкой чертой — рассудком.
— Да?
Карев внимательно смотрел на обоих шефов, ища объяснения, но лицо Баренбойма было, как обычно, непроницаемо, зато Плит, с глазами, как выцветшие кружки, легонько покачивался на своем невидимом стуле и улыбался сжатыми губами, созерцая какие-то внутренние триумфы.
— Да, — продолжал Баренбойм. — Здравый рассудок, мужицкий ум, толковая голова — назовите, как угодно, — во всяком случае ни одна фирма не может процветать без этого. Скажу вам, Вилли, ко мне приходят в поисках работы действительно умные ребята, а я отправляю их обратно, ибо они слишком интеллигентны и так разговорчивы, что их никто не переговорит. Совсем как компьютеры, которые выполняют миллион операций в секунду, а в результате посылают новорожденному счет на тысячу долларов за электричество. Вы понимаете?
