– Тара под водку, – пояснил Марбек. – Пошли.
За машиной оказалась хитроумно спрятанная дверь. Она открывалась вместе с заваленными инструментом полками, закрепленными на ней.
Чеченцы оказались в просторном, на несколько машин, помещении. Четверо ворот заварены изнутри. Перегородки отсутствовали. Каха сразу догадался, что они не были сделаны изначально.
– Если кто-то вздумает проверить, у меня есть документы, что эти гаражи арендуют автолюбители. Только они сейчас в отъезде, а без них милиция не станет вскрывать ворота, – перехватив взгляд Кахи, пояснил Марбек.
Вдоль задней стены стояло несколько железных бочек. Треть гаража занимали стеллажи с расставленными одна к другой бутылками и непонятного назначения механизмами, похожими на домкраты. Повсюду на грязном, затоптанном полу валялись этикетки и акцизные марки. В углу кран с водой. Под ним ванна. На грубо сколоченных полках – капроновые воронки, банки с клеем. Воздух, до предела насыщенный парами спирта, казался загустевшим. Одного взгляда на все это было достаточно, чтобы понять: они оказались в подпольном цехе по производству «левой» водки.
– Здесь за ночь готовим партию, – дождавшись, когда гости насладятся увиденным, Марбек прошел к стене и уселся на пластиковый табурет. – С утра загружаем машину, и она выезжает на точки. Полторы тысячи штук ежедневно.
– Мало? – почему-то спросил Адлан.
– Это хороший навар, – цокнул языком Марбек. – С каждой бутылки чистая прибыль двадцать рублей.
– Тридцать тысяч с машины, – быстро подсчитал Каха. – Почти миллион в месяц!
– Слышь, Вася, – Марбек поманил пальцем рабочего. – Пойди, посиди в сторожке. Возьми с собой одну бутылку. Это премия.
Дождавшись, когда мужичок выйдет, плотно притворив за собой двери, Нагаев с опаской посмотрел на Каху:
– То, что ты предлагаешь сделать, очень опасно. – Он встал и, засунув руки в карманы куртки, прошел к стене. – Пока такими, как я, интересуется ОБЭП, это не страшно. Узнав, что причиной отравления стала водка, делом займутся ФСБ и РУБОП. Я не пробуду на свободе и трех дней. К тому же не все чеченцы разделяют наши взгляды.
– Но ведь таких подпольных заводов тысячи! – воскликнул Каха.
– Не волнуйся, – Марбек погладил покрытый седой щетиной подбородок. – Хоть миллион. Когда русских клюет жареный петух, они хорошо работают.
– А может, после всего уедешь? – осторожно проговорил Адлан.
– Это исключено, – Марбек категорически покачал головой. – Здесь у меня все. Семья, дети учатся, бизнес, квартиры… Я слишком долго налаживал свою жизнь. Будут большие неприятности.
