Середина костра выгорела, и маленькое пламя напрасно лизало не тронутый по краям хворост. Он лежал разбросанным, и огонь не мог объединиться. Язычки пламени постепенно гасли, как свечи.
— Самолёт! — вдруг вскочил на ноги Ундре, показывая в сторону озера. Он ещё никогда не видел самолёта так близко.
АН-2 мягко коснулся поплавками воды и только потом взревел с новой силой мотор.
— За нами прилетел! — вскочили ребята и побежали со своими узелками к берегу. Ведь совсем не всё равно, кому первому удастся погладить крыло. Вопросы так и сыпались.
— А правда, что этот самолёт может сесть на крышу дома?
— Отчего бывают воздушные ямы?
— А есть в ямах воздух или нет?
Лётчики объясняли серьёзно, а где, смеясь, отмахивались: уж слишком много вопросов.
— Нам пора, уже темнеет, — сказал лётчик постарше и протянул Валякси руку. — До белых куропаток расстаёмся, до зимних каникул! — улыбнулся он.
— Хорошая машина, — цокнул языком Валякси, — человек на ней крылатый, как птица. Можно каждый день прилетать!
— Спасибо, — рассмеялся лётчик. — Но и твои олени не хуже. Как поётся в песне: самолёт хорошо, а олени лучше!
— Так, так, — согласился Валякси, — олень — мясо, олень — одежда… Без оленя нельзя.
Ребята быстро расселись в самолёте. Ундре даже не успел опомниться, а самолёт уже повис над пёстрой тундрой. Там, внизу, у оленьих нарт, долго ещё махал рукой Валякси. Капюшон малицы был откинут, и влажный ветер трепал его седые волосы.
* * *
Недолго жил в интернате Ундре. Построили дом, и приехала мать. А всё же Ундре о чём-то скучал, о чём — и сам понять не мог. Дедушки Валякси долго не было. Надоела зима. Холодная зима очень старой кажется. Но однажды Ундре будто кто разбудил: глаза раскрылись и сон пропал. Через закрытое тюлевой занавеской окно слабо просачивалась сиреневая дымка рассвета. Кто-то потёрся об оттаявшее стекло и с любопытством заглянул лиловым глазом в комнату.
— Авка! — обрадовался Ундре и выскочил на крыльцо.
«Чего ты? Чего?» — чирикнул на поленнице бодрый воробей и деловито поворошил клювом перья.
— Здравствуй! — крикнул Ундре воробью и спугнул его. Первый солнечный зайчик прыгнул на дрова. Ундре распирала нахлынувшая радость, ему хотелось смеяться и сейчас же всех разбудить. Ведь кто-то сейчас досыпал зиму и не знал, что она прошла! Плачет зима, а Ундре весело.
— Раньше учительского времени встаёшь! — одобрительно заметил Валякси, отбивая с кисов липкий снег.
Ундре обнял за шею своего любимого оленя.
