— Он ходит к ней, — внушала Ирина Петровна мужу, когда Камилл хлопал входной дверью.
— К кому? — спрашивал Марат Магжанович, перемогая приступ тошноты.
— Не задавай идиотских вопросов! Она уже исковеркала жизнь нашему сыну и теперь хочет погубить его совсем.
— Оставь их в покое. Разберутся сами.
— Как ты можешь говорить такое! В житейском смысле Камилл — молодец. Он не знает, что такое хорошо и что такое плохо. И в этом виноват ты! Да и я тоже… Вместо того чтобы воспитывать ребенка, занимались дурацкими алмазами. Кому они теперь нужны? А сын протек между пальцами… Он в таком возрасте…
— Между прочим, в его возрасте ты едва нацарапала кандидатскую диссертацию, а он тянет на доктора.
— На доктора?! — Ирина Петровна даже задохнулась. — Ты совсем слепой! Да он уже пять лет ничего не делает. За пять лет — ни одной публикации.
— Постой, постой. Я же недавно читал обзор…
— По металлическому водороду? Это обзор пятилетней давности. За это время никто не продвинулся ни на шаг… Что с тобой?
Марат Магжанович сидел с искаженным лицом и держался рукою за горло.
— Болит…
Ирина Петровна подошла, пощупала.
— Гланды распухли. Сейчас приготовлю настойку из листа эвкалипта.
Марат Магжанович понимал, что это не ангина. В ближайшую поездку в Москву сказал своему шоферу Стасу остановиться у академической поликлиники.
— Неужели заболели? — удивился бывший десантник.
— Да ерунда — профилактика, — небрежно обронил Усманов, — Однако Ирину Петровну зря волновать не следует.
Стае пожал плечами: какой разговор!
Врач был сравнительно молод, невероятно худ и похож на страуса: длинная жилистая шея, широкий нос, громадные очки.
— Собственно, почему вы ко мне? — спросил о, перелистывая немногочисленные листы усмановской карточки.
— Наследственная предрасположенность. Бабушка и мать умерли в семьдесят два и пятьдесят шесть.
— Диагноз?
— Желудок и двенадцатиперстная кишка.
— Почему не сообщили об этом раньше? Думал, что время еще есть.
— Думали, думали, — недовольно бурчал врач, щупая горло Усманова. Пальцы его были твердыми и холодными. — Думать надо на работе. Откройте рот, скажите: «А».
Холодное прикосновение металлической ложечки, холодный блеск зрачков. «Начало конца, — подумал Усманов,- Как просто». Врач обошел стол и сел. С минуту он и Марат Магжанович разглядывали друг друга.
— Простите, как ваше имя-отчество?
— Николай Альбертович.
— Так вот, дорогой Николай Альбертович. Очень прошу в прятки со мной не играть. Мне нужна полная и достоверная информация.
