Васнецов накрепко связал ремнями начавших приходить в себя «бойцов».
– Час лежать тихо и не дергаться! – сказал Василий пришедшему в себя «бурому бычку». – Ясно?
«Бычок» вяло кивнул.
– Да, чуть не забыл… – уже собираясь уходить, произнес Васнецов. – Я тут мины поставил кругом, так что выбирайтесь осторожней.
В иномарку Васнецов сел, облачившись в униформу Ландскнехтовой «гвардии» – летнюю куртку армейского образца с символикой охранной фирмы, темные очки и бейсболку все с той же символикой.
– Парик можно снять, – заметил он Наде, севшей на заднее сиденье.
– Ой, спасибо… – Девушка тут же стянула ненавистные патлы со вспотевшей головы.
Переодеть брюки она успела, а вот про парик забыла.
– Ты молитвы знаешь какие-нибудь? – спросил Василий, опустив руки на руль.
Надя знала только «Отче наш» и молитву Пресвятой Троице.
– Вот и я тоже… – не очень весело кивнул головой Васнецов. – Запоминаем то, что покороче, не хотим себя утруждать.
– Слушай, а зачем… ну это все?! – спросила Надя. – Ну вот тебе лично зачем?
Ей и в самом деле это было интересно.
Васнецов обернулся, снял очки, и Надя отметила, что глаза у Васнецова синие и усталые, даже тоскливые. Точно выполнил он тяжелую, нудную работу, пара минут отдыха у него, а потом снова… И все-таки он красивый мужик. Не смазливый, не слащавый, но и не грубый. Сейчас таких редко встретишь.
Васнецов улыбнулся. По-доброму, но грусть в его глазах не исчезла.
– Понимаешь… – заговорил он и тут же остановился, точно подбирал нужные, понятные для Нади слова. Через пару секунд продолжил, перестав улыбаться: – Короче, рассказ я один читал… Я тогда только в училище поступил, а книгу мне эту замполит подсунул. Автора не помню. Так вот, там такое дело – боец возвращается с фронта, с Великой Отечественной. Ну, жена там, дети его встречают. Ну а за семейным обедом узнает он, что ходит в его дом некий завскладом. Ходит якобы с детьми играть, потому как свои дети и жена погибли. Ну и по хозяйству, само собой, помогает по мере сил. Говорил, что, когда о других заботится, не так сильно тоскует о своей мертвой семье… Озлился солдат, приревновал жену. Никак не мог поверить, что завскладом и в мыслях не имеет к его молодой жене подъехать. Злой, знаешь, этот солдат оказался, такой недоверчивый, неприятный мужик.
– А ты бы на его месте поверил? – спросила Надя.
– Не знаю, – честно пожал плечами Васнецов. – Так вот, дальше – следующий разговор идет. «Глупая ты баба, – говорит жене боец. – Ничего просто так, без расчета не бывает! Сама подумай: зачем ему это?» А жена ему отвечает: «Может, в нем сердце хорошее, поэтому он такой».
