– Как, жена маршала Лефевра здесь! Боже мой, неужели город взят? – в ужасе воскликнул граф.
– Нет еще! Я опередила моего мужа, вот и все, и сделала это для того, чтобы спасти Анрио, моего приемного сына – понимаете, граф? Моего приемного сына – от ожидающей его смерти.
– Я ничем не могу помочь, – ответил Нейпперг в смущении. – Майор Анрио пробрался сюда, в осажденный город, переодетый, прикрывшись моим именем и моим флагом. Я знаю, какие узы связывают его с Алисой. Поверьте, что, если бы я мог, я ходатайствовал бы за него перед губернатором. Но мое ходатайство только ускорило бы казнь: явилось бы подозрение, что Австрия заинтересована в спасении офицера, в котором есть основания предполагать шпиона.
– Значит, вы не надеетесь, что можете повлиять на прусские власти? – сказала Екатерина.
– Нет, не думаю, не могу! Анрио подвергнется всей тяжести военных законов. Я очень сожалею, и если бы я мог…
– Вы можете! – повелительно сказала Екатерина. Нейпперг сделал нетерпеливое движение.
– Попросите этих дам оставить нас на минуту одних! – сказала Екатерина.
– Зачем? У меня нет тайн. Обе они просили меня за Анрио. Графиня Нейпперг, тронутая слезами Алисы, упрашивала меня сделать последнюю попытку, но я должен был отказать.
– Вы спасете Анрио! – повторила Екатерина. – Выслушайте меня! Я буду говорить в присутствии Алисы, но смотрите, чтобы потом вам не пришлось раскаяться в том, что вы вынудили меня открыть серьезную, очень серьезную тайну!
– Графиня, Алиса, оставьте нас! – сказал граф, пораженный тоном Екатерины.
Обе женщины вышли. Алиса, поддерживаемая графиней, едва держалась на ногах, близкая к обмороку. Графиня старалась утешить ее, поддерживая в ней надежду.
– Жена маршала Лефевра не пришла бы сюда без надежды спасти Анрио от казни, – сказала она. – Граф Нейпперг многим обязан ей; да и я сама слишком признательна Екатерине Лефевр, которая когда-то служила у моего отца, маркиза де Лавелина, и всеми средствами поддержу ее усилия.
Алиса немного ободрилась и вытерла слезы.
Между тем Екатерина и граф продолжили разговор. Ла Виолетт удалился по знаку Екатерины.
– Я буду за дверью, и если только понадоблюсь вам, – сказал он перед уходом, причем выпрямился и смерил взглядом графа, как бы говоря: «Если этот австрийский окурок только пикнет, я спрячу его к себе в карман!»
– Ну, теперь мы одни, говорите! – сказал Нейпперг, указывая Екатерине на кресло.
Она села и взволнованно произнесла:
– Давно мы не виделись с вами, граф! Сколько воды утекло со взятия Жемапа!
