– Прошу вас, не говорите так, – тихо сказала она. – Вы же знаете, что это неправда. Я вспоминала о той ночи, один-два раза. Я вам благодарна. Вы были добры ко мне. Я не очень-то заслуживаю благодарности. Желаю вам всего хорошего, Рафаэлло. Вы прекрасный человек. Я знаю, что вы найдете кого-либо, кто… – Она замолчала и прикусила губу.
– Весьма великодушно с вашей стороны, синьора, – сказал он с сарказмом. – Уверен, что ваше пожелание счастья послужит мне хорошую службу.
Она опустила голову.
– Это все, что вы можете сказать? – спросил Раф.
– Встречаться с вами я больше не могу.
– Вы имеете в виду, не хотите? Только не лгите. Помните наш уговор?
– Ну, хорошо. Не хочу, – ответила она. – Благодарю вас за картину. Вам не следовало делать этого. Она слишком дорогая.
– Я устал от нее, – пожал он плечами. – В любом случае она по праву принадлежит вам.
– Значит, вы знаете?
– Мой дед все очень тщательно учитывал. Ну скажите хоть что-нибудь. Я знаю, вам было неприятно, что она висит в доме еврея.
Наступило тягостное молчание.
– Я лучше пойду, – сказала Фоска. – Они могут всполошиться.
Раф отступил в сторону и, когда Фоска проходила мимо него, учтиво поклонился.
– Вы всегда так торопитесь возвращаться в ненавистную вам жизнь? – сказал он ей вдогонку. – Предполагаю, что именно так можно отличить знатных венецианок от венецианок низкого происхождения: первые просто не осознают, как им плохо живется. – Фоска остановилась, но не обернулась. – Я надеялся на вас, Фоска. Вы не похожи на остальных. Видимо, вы пока еще слишком молоды и вас не успели испортить. Но недолго осталось. Через несколько лет от истинной Фоски не останется и следа. Вы станете еще одной хищницей, будете охотиться за новыми удовольствиями и развлечениями, подбирать падаль, оставленную другими хищниками. Я тогда подумал, что вы говорили правду, по крайней мере мне. Но вы предпочитаете скрываться за завесой лжи.
– Я вам не лгала. – Она медленно повернулась. Ее щеки пылали. – Я сказала правду. Я не хочу видеть вас снова.
Он медленно подошел к ней. Она затаила дыхание. Он взял в руки ее лицо и нежно поцеловал. Она почувствовала, что внутри ее что-то сжалось. С губ слетел тихий стон. Она прижалась к Рафу и ворошила пальцами его темную шевелюру.
– Лгунишка, – проворчал он. Она прижала лицо к его груди. – В чем дело, Фоска? Чего вы боитесь? Лоредана? Он никогда ничего не узнает. Это будет для всех тайной. За исключением Томассо. Он нужен нам, но думаю, что могу доверять ему.
