Он надел чистую батистовую рубашку и быстро, ловко, без лишних движений повязал длинный шейный платок, натянул шелковые чулки и атласные панталоны. Втиснулся в серый шелковый жилет, надел черные сафьяновые туфли и наконец набросил на плечи сюртук из тонкого черного сукна со стоячим высоким воротником. Лоредан поддернул кружевные манжеты так, чтобы они не выступали более чем на сантиметр из-под рукавов сюртука, отряхнул с плеч несуществующие пушинки и быстро оглядел себя в высоком зеркале. Костюм был скроен безупречно, в полном соответствии с вкусами современной моды. Алессандро выглядел безукоризненно элегантным.
Прежде чем выйти из комнаты, он бросил взгляд на картину, висевшую над кроватью. На ней, завершенной великим художником Тицианом в 1555 году, изображался дож Леонардо Лоредан, ведущий в бой свое войско. Его темное, худощавое лицо сияло уверенностью в справедливости отстаиваемого им дела. Одной рукой он высоко над головой поднял сверкающий меч, а в другой держал штандарт с ликом святого Марка. Дож стоял на носу венецианской военной галеры. На заднем плане виднелись лица моряков, исполненных благоговейного страха и надежды. В небе над ними парили Пресвятая Дева Мария и сам святой Марк, их безмятежные улыбки свидетельствовали, что они одобряют грядущую битву.
До сих пор – на дворе стояла зима 1788 года – три члена семьи Лоредан избирались дожами – верховными руководителями Венецианской республики; Алессандро Лоредан рассчитывал стать четвертым.
Проходя через зал, он заметил, что из-под двери комнаты его матери пробивался луч света. Она, следовательно, не спала. Он слегка постучал в дверь, и мать пригласила его войти.
Донна Розальба Мосеньо Лоредан сидела в постели. Ее седые волосы прикрывал домашний чепец. На стеганом покрывале было разбросано множество книг, бумаг, огрызков фруктов и остатков сладостей, носовых платочков и маленьких коробочек. Посреди всего этого беспорядка мирно похрапывала белая собачонка.
– Как это любезно с твоей стороны, Алессандро! – Мать закрыла книгу.
– Мама, ты когда-нибудь спишь?
– Когда удается. Я обнаружила, что со старостью желание поспать, или что-нибудь пожевать, или помочиться одолевает меня в самое неподходящее время.
Алессандро склонился над протянутой рукой матери, и она жестом показала, чтобы он присел.
– Посиди минутку. Я тебя теперь так мало вижу!
– Прости, мама, – рассеянно сказал он.
– Никак не пойму, что творится с современной молодежью. Все время бегут, туда-сюда! Ну вот я становлюсь похожа на ворчливую старуху, которая считает, что дети обязаны ходить перед ней на задних лапках! Если бы не дорогой Карло, я бы умерла от скуки. Он все эти годы остается таким верным!
