– Вы горазды на хитрости, особенно если они могут пойти вам на пользу, – заметил Долфин. – Но пока я жив, этого не случится. Вы попусту теряете время. Не рассчитывайте, что я поверю, будто вы осознали ошибочность своих политических шагов. Вы просто убедились, сколь неэффективны ваши методы, и устали ждать, когда я умру и уберусь с вашей дороги. Но я не собираюсь умирать. Впереди у меня еще долгие годы, и я намерен использовать их для того, чтобы помешать вам и вам подобным погубить Венецию. Развернутая вами, синьор, кампания против евреев – ваша первая и громаднейшая ошибка.
– Должен признать, что ее результаты действительно оказались не такими, на которые мы надеялись.
– Вы с самого начала знали, что проповедуете полный вздор! Я и сам не очень-то люблю евреев, но мне не нравится, когда невинных людей приносят в жертву на алтарь собственных амбиций. Я видел, что за игру вы ведете. Знал, что вас заботит не Венеция, а собственная судьба и имя Лореданов.
– Мне очень жаль, что вы все воспринимаете таким образом, – сухо сказал Алессандро. – Я надеялся…
– Вы надеялись, что вам удастся обвести меня вокруг пальца. Нет, синьор. Я невосприимчив к лести. Ваша ложь не достигает моего слуха. До свидания.
Кипя от бушевавшего внутри гнева, Алессандро распрощался с престарелым государственным мужем. И только оказавшись наедине с самим собой в зале, примыкавшем к кабинету Долфина, он дал волю потоку приглушенных ругательств.
– Сочувствую. Порой он вызывает у меня такую же реакцию.
Алессандро быстро обернулся. То был Томассо Долфин, единственный сын Орио. Он был на несколько лет моложе Алессандро, но выглядел на десяток лет старше. Распутный образ жизни Томассо давал о себе знать в обрюзгших чертах лица и в мутных глазах. Он был в грязном поношенном костюме, с нечесаными сальными волосами.
Он робко приблизился к Лоредану.
– Вы нанесли визит старикану и убедились, что он не склонен отвечать на ваши миролюбивые обещания, – сказал Томассо. – Вполне вероятно, болезнь усилила его упрямство. Правда, я в этом сомневаюсь. С ним ничего серьезного, всего лишь небольшое расстройство желудка вкупе с финансовыми неприятностями. С первым он хорошо справился. Что же касается финансовых трудностей, то, боюсь, они будут вечно одолевать нас.
Алессандро пожал плечами.
– Я предполагал, что потерплю неудачу. И тем не менее…
– Конечно, было бы приятнее добиться своего, – усмехнулся Томассо.
Их внимание привлекли звуки девичьего смеха, раздававшегося за высоким окном, на верху лестницы. Алессандро взглянул через него на плохо подстриженные лужайки. Две женщины играли в некое подобие тенниса: когда одной из них удавалось ударить по мячу, то тот, как правило, летел прочь от противника.
