– Богданов! Кизилов! На выход!
Голос прапорщика, старшего по восьмому корпусу областного следственного изолятора, был, как всегда, начальственным и не терпящим возражений. «Тон прямо-таки генеральский!» – в который раз мысленно отметил Максим Богданов, поднимаясь со своего койкоместа.
– Подождешь, цырло! – отозвался в распахнувшуюся кормушку Руслан Кизилов, сокамерник Максима. – Вот, гадство, ни свет ни заря поднимают! – При этом совсем не в тон подмигнул Руслан Максиму.
– Цырле делать нечего, вот он и орет, – как ни в чем не бывало ответил Максим.
Между тем дверь камеры медленно открылась, и прапорщик скомандовал:
– Без вещей на выход! Соблюдать дистанцию!
– Всем цырлам привет! – усмехнулся Руслан, выходя в тюремный коридор.
Там обоих арестантов поджидал усиленный спецконвой. Помимо пожилого и низкорослого корпусного с генеральскими амбициями, еще были четверо здоровенных вертухаев в бронежилетах и с дубинками, кинолог с ротвейлером без намордника и лейтенант с красной повязкой дежурного помощника начальника СИЗО. Руслан и Максим вышли в коридор, соблюдая уже заученную дистанцию, встали к стене, широко расставив ноги и вытянув вверх руки ладонями вперед. Один из вертухаев провел обыск, ротвейлер, в свою очередь, довольно-таки флегматично обнюхал заключенных.
– Ничего запретного и не дозволенного внутренним уставом! – доложил лейтенанту закончивший обыск сержант.
– Наручники! – отдал команду офицер.
– Э, красноперые, может, без этого сегодня?! – тут же подал голос Руслан, не успели конвойники заковать обоих в браслеты.
– Разговорчики! – буркнул лейтенант.
– Нет, в самом деле! – поддержал Руслана Максим. – А то у нас руки все время затекают и представление потом не удается! Вам от вашего же начальства нагорит.
– Молчать, циркач! – Это вновь подал голос пожилой низкорослый прапорщик.
– Мужики, вы нам в самом деле перед выходом только руки портите! – продолжил Максим. – Если так дальше будет, то и вовсе без маховиков останемся, цирку – звездец, начальство разозлится… Не верите, у врача спросите.
