Да и «надёжность охраны» вещь тоже весьма относительная. В данном конкретном случае я вошёл через вентиляционную шахту. Установив входную дверь из «крепкого железа» и подключив квартиру к милицейской сигнализации, жадные обитатели, как ни странно, не позаботились о такой вещи, как холодильник. Есть такое «новое веяние» среди горожан. Разбирать стену, и размещать в воздуховодном канале супер модные морозильники. Места им мало, видите ли. И, хотя не раз жильцы, занимающие помещения на более низких этажах «учили» подобных «народных умельцев», бросая в колодец с крыши ломы, гантели и прочую арматуру, прошивающую «чудо-технику» насквозь и всячески калеча, «мода» никак не хотела уступать место здравому смыслу.
Собственно, понадобилось только спуститься по верёвке и отодвинуть еле слышно урчащий короб. И оказался в квартире. «Пол» и «потолок» ниши, сооружённые из ламинированной древесно-стружечной плиты, задержали не более чем на пол минуты.
Однако выходит, не такими уж беспечными были представители «среднего класса». Иначе бы сейчас околачивался в каком нибудь кабаке, а не просиживал штаны на вонючем бетонном полу. Как ни крути, а объяснение существовало только одно. В эти новые стеклопакеты ещё на заводе встраивались датчики. Ибо, на рамах ничего не заметил. А, обнаружив что нибудь подозрительное, никогда бы не допустил такой глупости, как открыть окно.
[«Эх, мальчики, да вы налётчики. Кошельки, кошельки, да кошелё-очки-и-и»] — послышалось откуда-то, и я недоумённо оглянулся. Ибо отделение милиции — последнее место, где стали бы наслаждаться «блатным шансоном». - [ «…бедовые, зубы золотые. Раньше были новые. А теперь вставные».] — Не сдавался невидимый певец, и я втянул голову в плечи. — [ «…твою мать, ну и вонь»] — прервав мелодию, однако, не меняя тембра, заявил исполнитель и я испугался окончательно.
— Эй, ходячее недоразумение. — Весело произнёс мент. — Давай на выход.
— Бомж зашевелился и, бросив на меня сочувствующий взгляд, подошёл к двери.
[«Мне-то что»,] — снова разобрал я. — [«В баньке казённой помоюсь, вшей выведу и через пару месяцев — снова на свободе. А этому, как пить дать меньше пятёрки не дадут».]
Под «этим» он явно подразумевал меня, и стало как-то неуютно. Бравый страж, однако, никак не реагировал на слова вонючки, и, открыв дверь, посторонился.
[«А за тобой, родимый, сейчас другие люди приедут».] — Равнодушно сообщил он, и я ощутил, как по коже пробежал мороз.
