Хайновский вздохнул:
– Не умею я так.
– Про это и разговор веду. И еще. Это уже больше моральное удовлетворение, – Цирюльник полез в карман, вытащил конверт, из которого торчала фотография, – никого из байкеров не задержали, словно растворились они в воздухе, но одну свою девицу они «позабыли». Бросили без денег. У нее фотоаппарат-«мыльница» с собой был. На память снимки щелкала. Посмотри.
Фотография задрожала в руке Хайновского.
– Это он, я его хорошо запомнил, хоть и видел мельком. Сколько за нее хочешь?
На фотографии, сделанной из-за ржавого каркаса транспортера, стояли Курт и Бондарев. Главарь байкеров целился из пневматического пистолета в пивную банку.
– Миша, Миша… не затем мы в одном дворе росли и в одних и тех же девушек влюблялись, чтобы я по мелочовке с тобой торговался. Возьми на память, я думаю, она в твоих руках больше пользы принесет, чем если ее передать швейцарской полиции.
– Не сомневайся, – глаза Хайновского уже приобрели осмысленное выражение.
– Таким ты мне больше нравишься. Что делать думаешь?
– Этого я тебе сказать не могу, – улыбнулся Михаил Изидорович, – что знают двое, знает и свинья. Но мало ублюдкам не покажется.
– Я бы на твоем месте войну не начинал.
– Меня в угол загнали, – олигарх смотрел в хитрющие глаза друга детства.
– Таким, как мы, здесь лучше. Тут богатыми рождаются, потому и уважение к деньгам есть. А в России богатыми назначают. Как назначили, так и разжалуют.
– Как ты на бабенку байкеров вышел?
– В полиции подсказали, – Цирюльник потер пальцами воздух, будто в них была зажата невидимая купюра, – искать байкеров они не станут. Претензий к ним, кроме нарушения правил дорожного движения, не имеется.
– Сведи с бабенкой.
– Тогда поехали. Я ее специально для тебя придержал.
– С чего ты, Яша, такой добрый ко мне?
– От судьбы откупаюсь. Сделай доброе дело, и тебе зачтется.
Николай Порфирьев тут же подобрался, когда на крыльце особняка появился хозяин.
– Где «хвост»? – бодро поинтересовался Хайновский.
– Уехали. Больше их, наверное, ничто не интересовало.
Михаил Изидорович хищно осклабился.
– Есть небольшое дельце. Поквитаться следует, – он замер, выхватил из кармана фотографию, полученную от Цирюльника, и сунул под нос Порфирьеву, – узнай, кто такой.
Начальник охраны смотрел на лицо ненавистного ему человека и шептал беззвучные проклятия. Один из охранников заглянул Николаю через плечо.
– Да это же депутат хренов. Он на корабле вместе с Ладой Сельниковой был.
