ГЛАВА II. Отлет воздухоплавателей
Для профессора Штиллера и его сотоварищем следующие дни прошли в лихорадочной деятельности, в окончательных приготовлениях к долгому путешествию. В парке Каннштата в мастерской, где стоял „Мировой Пловец“, снова царила кипучая деятельность. Воздушный корабль был вынесен из огромнаго сарая на обширную свободную площадь, разстилавшуюся перед ним, где и стоял, тщательно прикрепленный на якоре. Только теперь можно было вполне разсмотреть гигантские размеры шара. Он имел продолговатую, овальную форму так же, как и прикрепленная к нему закрытая гондола.
Наконец, настало и седьмое декабря — вечно памятный день, в который, аккуратно в четыре часа по-полудни, должен был состояться отлет „Мирового Пловца“.
Время приближалось к половине четвертаго по-полудни. Целое море людей волновалось в парке. Нетерпение возрастало с минуты на минуту, потому что скоро уж отважные воздухоплаватели, семь знаменитых ученых, гордость и украшение Германии и Швабии, должны были появится в парке, чтобы отправиться в путь на воздушном корабле. Аккуратно в половине четвертаго колокола на всех колокольнях Штутгарта-Великаго начали звонить.
Из сотен тысяч уст раздался громкий приветственный клич, когда вдали показалась группа семи ученых, имена которых переходили из уст в уста и портреты которых раскупались тысячами.
Сидя в автобусе, ученые медленно проследовали через разступающуюся перед ними человеческую стену к месту построения „Мирового Пловца“. С серьезным, полным достоинства видом кланялись смелые путешественники приветствующей их толпе. Подъехав к „Мировому Пловцу“, они вышли из экипажа, и профессор Штиллер поднялся на построенную поспешно в последния минуты ораторскую трибуну, чтобы сказать оттуда несколько слов на прощанье ближе стоящим.
— Многоуважаемые дамы и господа, дорогие друзья и коллеги из ближних и дальних мест этого маленькаго земного шара!
Когда мы снова увидимся, и увидимся ли мы вообще, никто из нас в настоящее время не может сказать. Если мы через несколько лет не возвратимся — не поминайте нас лихом! (Всеобщее волнение). Это будет значить, что мы сделались жертвами своего призвания. Но столь же возможно, что мы вам когда нибудь разскажем о чудесах другого мира. Будьте же здоровы и примите на прощание мою искреннюю благодарность, так же, как и благодарность всех моих товарищей за ваш приход сюда и за сочувствие, выказанное вами к нашему предприятию.
