Раздосадованный тем, что животное исчезло, Андерсен медленно продвигался по склону. Его внимание привлекли два огромных валуна. Вероятней всего, это были обломки скалы, сброшенные в долину снежными лавинами.
Ничто вокруг не нарушало сонной тишины, Планета медленно плыла по своей орбите. Неторопливый, вялый день продолжался здесь двадцать девять часов, и к концу дня ощущение какой-то апатии обычно усиливалось. На планете сутками лил дождь. Но Свиттенхаму в этом смысле сильно повезло. Он спрятался за горным хребтом, и облака проливались дождями на горных склонах, а в долине осадков выпадало не так уж много, хотя и было влажно и душно, как в тропиках.
Андерсен обогнул один из валунов.
Выглянув из-за камня, на него уставилась свирепая рожа. Маленькие, близко посаженные глазки сверлили его, а через мгновение из рук Андерсена был выбит пистолет.
Андерсен отскочил. Он встал в боксерскую стойку. Но тот, кто напал на него, не пытался пока развить свой успех. Его бицепсам, которые рельефно обрисовывались под загорелой бронзовой кожей, мог бы позавидовать чемпион мира по боксу. Бульдожья челюсть сильно выдавалась вперед. По всему чувствовалось, что это опытный драчун. Андерсен решил, что не стоит связываться с аборигеном.
- Я и не думал охотиться на вас, - миролюбиво сказал Андерсен. - Я преследовал животное. Я, должно быть, напугал вас, когда внезапно появился с ружьем? О'кей?
- О'кей, - отозвался эхом абориген.
Не приходилось сомневаться, что до него дошел смысл сказанного. Протянув волосатую руку, он внезапно схватил Андерсена за запястье.
- Пойдем в Свиттенхам, - прорычал он.
- Именно туда я и направляюсь, - сердито сказал Андерсен, пытаясь вырвать руку из железной клешни аборигена. - Там на холме моя машина, а в ней моя сестра. Если вы будете так любезны и отпустите меня, я вернусь к ней.
- Сходишь за ней позже. Пойдем в Свиттенхам, - сказал несговорчивый парень.
И он с решительным видом свернул в лес. Андерсен тащился рядом, как побитая собака. И довольно скоро в просветах между деревьями показались первые постройки.
Свиттенхам представлял собой два подковообразных ряда домов - один внутри другого. Довольно-таки неказистые бунгало наружного ряда смотрели окнами на реку, которая делала в этом месте петлю. Постройки внутреннего ряда, выглядевшие более привлекательно, выходили фасадами на большую пыльную площадь. Абориген, продолжавший удерживать руку Андерсена в своей клешне, остановился посреди площади и стал криками созывать народ.
