Отомстив за смерть отца, она покинет владения Максуинов и найдет место, где сможет мирно и спокойно жить. Мысль о том, что она будет сама себе хозяйка, что никто не станет бояться ее или издеваться над ней, показалась Гвендолин необыкновенно привлекательной. Она отыщет клочок земли и наймет кого-нибудь, чтобы ей построили маленький домик, где она будет жить, заведет корову, коз, кур. За это, естественно, нужно будет заплатить. За обедом она заметила на столе лэрда несколько серебряных кубков, некоторые были украшены драгоценными камнями. Направляясь от окна к кровати, она решила, что возьмет несколько ценных вещей, прежде чем покинет замок.
Но при воспоминании о своем обещании Макдану, что она попытается вылечить его сына, ее охватило смутное чувство вины. Было бы настоящим предательством не сдержать слово, данное человеку, который трижды спас ей жизнь. Но еще хуже было остаться и делать вид, что ей по силам вылечить мальчика, когда на самом деле она может лишь подвергнуть еще большей опасности его и без того слабое здоровье. Она не желала быть причиной смерти Дэвида. Если она убежит, то Макдан вновь поручит сына заботам лекарей клана, и они сделают все, что могут, убеждала она себя, задувая расставленные вокруг кровати свечи.
Но когда Гвендолин легла на прохладные простыни и закрыла глаза, перед ее внутренним взором всплыло бледное, мокрое от пота, погребенное под бесчисленными одеялами тельце Дэвида, который с трудом мог дышать в невыносимой жаре и вони своей комнаты. Только глубокой ночью ей удалось наконец погрузиться в объятия сна, так и не избавившись от мучительных мыслей о страданиях мальчика.
Золотистая волна света врывалась в комнату сквозь раскрытые окна. Потоки солнечных лучей достигли ее кровати, проникая под скомканные одеяла, согревавшие ее ночью. Гвендолин вздохнула и закрыла глаза, убеждая себя, что не может быть так поздно, как она подумала, взглянув на яркое солнце. Зарывшись поглубже в одеяло, она попыталась еще раз погрузиться в сладкое забытье сна. Еще несколько минут, и она встанет, чтобы приготовить завтрак отцу.
В комнату проник запах свежего хлеба. Нахмурившись, она открыла глаза.
Отчаяние холодной черной волной нахлынуло на нее, смыв последние остатки сна. Ее отец мертв. Он лежит глубоко под землей, навечно погруженный во тьму. Она никогда больше не услышит его надтреснутый голос, не поцелует небритую щеку, никогда не ощутит его молчаливой поддержки. Она одна в этом мире, пленница и отверженная, которую боятся и презирают, потому что на ней лежит клеймо ведьмы и убийцы. На мгновение боль стала почти невыносимой. Она крепко зажмурилась и свернулась клубком, ощущая себя маленькой и испуганной, как беспомощный младенец. Ей хотелось опять заснуть и, проснувшись, обнаружить, что эти жуткие события в ее жизни не более чем ночной кошмар.
