Теперь пришла ее очередь насладиться его смущением.
– Это… хм… это поэзия.
– Поэзия? Неужели? И кто же автор? Я тоже люблю поэзию.
– О, это два ирландских поэта – Брайен Мерримен и Оливер Голдсмит.
– Голдсмит? Значит, вам нравятся пасторали?
– Да. А вы знаете поэзию Голдсмита?
Элинор кивнула и неожиданно процитировала:
О, родина моя, Обурн благословенный!
Страна, где селянин, трудами утомленный,
Свой тягостный удел обильем услаждал,
Где ранний луч весны приятнее блистал,
Где лето медлило разлукою с полями!
[1]Элинор вздохнула под впечатлением этих строк, потом добавила:
– Я очень люблю ирландских поэтов. Могу я взглянуть? – Она протянула руку к томику стихов, который Фредерик прижимал к своему боку.
Он заколебался, настороженно глядя на нее и переминаясь с ноги на ногу. Потом потер подбородок и, кивнув, вложил книгу в ее протянутую ладонь.
Элинор открыла плотную обложку, и глаза ее расширились от удивления, когда она начала листать страницы.
– Здесь все на гэльском языке, – сказала она, подняв голову и встретившись с ним взглядом.
После небольшой паузы он кивнул.
– Вы читаете по-гэльски? – поинтересовалась Элинор.
– Да. Моя мать была ирландкой.
– А вы не могли бы… – Элинор сглотнула. – Я имею в виду, не могли бы вы прочитать пару строк по-гэльски?
Когда Фредерик ничего не сказал в ответ, она добавила:
– Это доставило бы мне большое удовольствие.
– Ну, если настаиваете, – пробормотал он, листая страницы с хмурым видом. Наконец он откашлялся и начал читать на гэльском языке.
– Великолепно! – с восторгом сказала Элинор, когда Фредерик закончил. – Какой красивый язык. – Он легко и искусно, с большим чувством произносил незнакомые ей слова. – Однако как это перевести на английский язык?
Фредерик насмешливо изогнул бровь и начал декламировать по-английски:
Она была мила и грациозна,
Осанкой гордой привлекая взор
И прелестью волос волнистых.
Сияние ее ланит, и нежность губ,
И молодости живость
Волнуют кровь и к поцелую призывают.
Я трепещу, сгорая от желания,
Мой разум меркнет, и кружится голова,
Я опьянен любовью безответной —
Все это кара за грехи мои, что мне
Ниспослана жестоким Провиденьем.
Элинор некоторое время молчала, потрясенная услышанным.
– Разумеется, это не то, что в оригинале, – наконец вымолвила она.
– О, уверяю вас, по смыслу это близкий перевод.
– Что ж, допустим. – Она мысленно поблагодарила его за то, что он не выбрал более непристойных строк.
Фредерик захлопнул книжку и взглянул через плечо на карету.
