– Не знаю.
– Моя дочь, Даллис, как раз достигла брачного возраста. – Комгалл обратился к Ангусу: – Я не прочь породниться с твоим кланом, Ангус.
– Парень, наверное, боится, что не сможет совладать с бабой, – издевательски ухмыльнулся Нилл. – Одна только что взяла над ним верх. А вот я никогда такого не допущу.
Формория метнула на него грозный взгляд.
– Возможно, у тебя не будет выбора.
С этими словами она вышла, гордо подняв голову. Остальные молча последовали за ней. Только Нилл продолжал стоять на месте, бормоча что-то себе под нос. А Гилеада словно лягнул норовистый мул, да так, что перехватило дыхание: в дальнем конце коридора он увидел Дейдре, которая разговаривала с Форморией. Королева положила ей руку на плечо. Нетрудно было догадаться, что речь идет о помолвке. Лицо Дейдре стало пепельно-серым, голубые глаза казались черными. Она прижала руку ко рту, словно услышала что-то ужасное. Потом заметила Гилеада и убежала прочь.
Гилеад хотел догнать ее, но инстинктивно чувствовал, что она не желает его видеть. Никогда в жизни он не был таким несчастным. Он потерял Дейдре.
Все еще дрожа, Дейдре прислонилась к окошку в своей комнатке, наблюдая, как воины Туриуса строятся в шеренги, готовясь отправиться домой. Удивительно, но римская дисциплина вошла в их плоть и кровь. Лучники выстроились в манипулы – двадцать человек в ряд и пять манипул в глубину. За ними встали копьеносцы, потом воины, вооруженные мечами и булавами. Ряды были такими ровными, что сверху, из окна, пустые пространства между ними шли точно по вертикали и горизонтали. В том же порядке они двинулись к воротам, освобождая место для кавалерии.
Дейдре чуть не задохнулась от ужаса, увидев, как человек пятьдесят всадников появились из конюшен. Все они были одеты в красные плащи. Это же те самые воины, что напали на ее эскорт! Это люди Туриуса.
Опустив занавеску, Дейдре упала на постель. Когда Туриус вернется домой, он быстро выяснит, кто его пленники. А она еще не приступила к поискам камня. Ее воины – преданные, надежные люди, и они вряд ли признаются по доброй воле. А вдруг Туриус будет пытать их? И если хоть один заговорит, что будет с ней?
Следующие три дня Дейдре старательно избегала Гилеада: уходила под тем или иным предлогом за несколько минут до его утренних визитов к матери. А сейчас она сидела сгорбившись, возле маленького столика в своей комнате и всей душой желала, чтобы Уна не вздумала искать ее. Хотя после инцидента с Ниллом синяков не осталось, запястье распухло. Любая работа причиняла боль. К счастью, Элен была не слишком требовательна и делала вид, что не замечает, как Дейдре поспешно уходит куда-то перед появлением ее сына.
