– Ва! – воскликнул Давид. – Вот так бьют мужчины!
Он не сразу понял, что в гриднице стало очень тихо, и все взгляды обращены на него. У его ног лежал бесчувственный чернокожий гигант, а Давиду все еще казалось, что поединок не кончен. Но потом в его сознание вошел голос князя Хельгера:
– Лепо! Чистая победа!
Кто-то поднес Давиду ковш вина, и победитель выпил его залпом, жадно, проливая вино на волосатую грудь. Дружинники хлопали армянского богатыря по плечу, пожимали руки, поздравляли, и в их глазах были восторг и изумление. А затем Таренаци услышал негромкий голос Софрония:
– Славный был бой! Ты победил, армянин.
Византиец несколько раз хлопнул в ладоши, потом сделал знак аколиту с большим ларцом в руках. Из ларца Софроний извлек кожаный мешок с золотом и бросил к ногам Хельгера.
– Мой заклад, князь, – сказал он. – Сто солидов твои.
– Нет-нет! – с улыбкой ответил князь. – Я не возьму деньги с посла. Мне довольно одной победы.
– Ты унижаешь меня, – возразил Софроний с обиженной гримасой. – У нас не принято отказываться от честного выигрыша. От себя прибавлю десять солидов для победителя. Он потешил меня своим искусством. А это, – и грек показал на бесчувственного Маркела, – унесите прочь с моих глаз!
Достойное поведение посла вызывало восхищенный шепот русичей, и Хельгер пригласил всех продолжить трапезу. Однако Софроний Синаит продолжал стоять, когда возбужденные гости расселись за столы.
– Что-нибудь не так, почтенный посол? – спросил Хельгер.
– Я подумал, что пора от забав переходить к главному, ради чего я приехал в твои земли, князь, – ответил патриций. – Твое гостеприимство и славное застолье совершенно затуманили мой разум, и я совсем позабыл, что должен вручить тебе дары моего повелителя.
– Ты уже вручил их сегодня, когда я принял тебя! – со смехом сказал киевский князь.
– Не все, – возразил грек. – Пришла пора главных даров.
Один из слуг Софрония, повинуясь жесту господина, почтительно подал патрицию длинный сверток, аккуратно обернутый серебристой хорезмской парчой. Посол развернул ткань, и Хельгер увидел длинный прямой меч в алых ножнах, богато отделанных самоцветами. Рукоять меча была из литого золота.
– Меч дамасской работы, подарок моего императора для тебя, славный князь киевский! – провозгласил посол под одобрительные возгласы дружинников. – Надеюсь, тебе представится случай испытать в победоносной сече остроту и крепость этого джавахира. А для твоего воспитанника, благородного Ингвара-Рогволода, у меня есть другой дар, не менее ценный. Император Лев Шестой Мудрый прослышал о том, что благородный Ингвар собирается жениться, и прислал свадебный подарок. Конечно, такие подарки принято дарить в день свадьбы, но император искренне надеется, что его дар приблизит твое счастье, князь Ингвар.
