– Обман, – выразил общую мысль Хейл-старший. – Гаунау хотят отвлечь нас от удара по бергерам и заставить раздробить силы. Айхенвальд, что скажете?
– Мы не можем себе этого позволить, – неторопливо поддержал командующего кавалерией командующий пехотой. Длинноносый генерал всю жизнь служил Талигу, но так и остался бергером. – Господин маршал, у нас тридцать тысяч человек и шестьдесят одна пушка. Этого слишком мало даже для одной кампании. Приграничьем придется временно пожертвовать.
– К нам идут подкрепления, – напомнил генерал Фажетти. – Часть из них может прикрыть каданскую границу.
– Две-три тысячи пехоты и четыре тысячи конницы, – бергер с жалостью посмотрел на южанина, – это несерьезно. Нам следует не поддаваться на обман и продолжать движение к перевалам для соединения с союзниками. Это очевидно.
– В том числе и Фридриху. – Бэзил Хейл отвесил издевательский поклон розовой рамке и сник, нарвавшись на ледяной взгляд отца.
– Горячность тоже бывает права. – Лейдлор надел генеральскую перевязь даже позже Фажетти, но держался, словно ветеран Двадцатилетней войны. – Полковник Хейл, насколько я понимаю, против банальных решений. Я с ним согласен. Предлагаю открыто выступить навстречу Фридриху и скрытно свернуть на Бергмарк.
– Лучше усилить приграничные гарнизоны, – не согласился начальник артиллерии, – и выдвинуть разъезды ближе к границе.
– Разъезды, господин Эрмали, – тонко улыбнулся Реддинг, – хороши, когда армия не дальше чем в двух днях пути.
– А разве «фульгаты» до сих пор не умеют летать? Непорядок…
– Господа, сейчас не время шутить. В Гаунау не могли не узнать о нашем возвращении…
– Но не о дальнейших передвижениях!
– Это ничего не меняет. Мы всего лишь движемся в сторону границы, имея возможность повернуть как на запад, так и на север.
– Каданцы не рискнут поддержать Фридриха сейчас…
– Вот именно сейчас и рискнут!
– От Северной армии Талига ожидают бдительной охраны каданской границы и подкидывают приманку, чтобы приковать к месту…
Генералы и полковники спорили. Савиньяк внимательно и вежливо слушал, так внимательно и вежливо, что Давенпорт, будь он генералом или полковником, раскрыл бы рот разве что под пыткой. Желание убраться из Северной армии в очередной раз подняло голову, чтобы тут же опустить. Это виконт Валме может уходить и приходить, как ему хочется, выбирая маршалов и место службы. Марсель не ждал приказа, когда ждать было нельзя, не удирал, когда следовало вернуться, не держал под уздцы одинокую заиндевевшую клячу, не смотрел в провал, еще вчера бывший увенчанной замком горой…
