на другой стороне залива. Потом Герхард приходит из зала и пьет «Эвиан», а я — «Мартини» с влажными оливками.
Наша последняя морская экскурсия привела нас на запад, и при начинавшемся мистрале мы бросили якорь перед домиком господина, которого зовут так же, как его шариковые ручки, которых он уже продал несколько штук. Мне нравятся истории, которые случайно всплывают за ланчем, как, например «…и тогда старик сказал, нам нужно вернуть Францию на карту мира, надо что-то делать!», и хозяйка дома несет картину со стены второго этажа: смотрите, на этом трехмачтовике Франция завоевала «Кубок Америки».
— И как старик назвал трехмачтовик?
— Он назвал его «Bic».
На обратном пути мистраль становился все сильнее, и это было чудесно — возвращаться теперь по свинцовому морю в порт Сент-Тропе. У ныряльщика, а его я опять не видел, было много работы в этот вечер.
Утром ветер дул с силой между 7 и 8 баллами. Перед магазином мороженого Barbarac стоял большой черный пес с длинной шерстью, развернувшись к ветру своим самым маленьким поперечным сечением. Так он стоял с горизонтально расположенной шерстью, как настенная иллюстрация во время урока физики: «Собака в аэродинамической трубе».
Герхард после завтрака вопросительно посмотрел на меня, поскольку Дженнифер заявила, что на борту кончилось вино. Но я уже был занят с Сарой: «Как делает бегемот?»
Настало время отъезда. Я боролся с многокилометровой пробкой по направлению к Ницце. Герхард летел по мало используемому маршруту Ла Молль — Оксфорд, чтобы, укрепленным умными разговорами, стать вторым на этапе в Сильверстоуне. Капитан ожидал, когда успокоится мистраль, чтобы достичь побережья Ибицы.
Глава 8. Португальский тиролец
У нас была маленькая симпатичная квартирка в Кундле, недалеко от Вергла, в паре минут от отцовского предприятия. Мы — это были Рози, наша дочь Кристина и я. В отцовстве я был так же быстр, как разве что в Хоккенхайме.
Когда мне позвонила Рози и сказала «Слушай, я должна тебе кое-что сказать», я был в интернате профессионального училища. Пару ночей я не спал, а потом позвонил моей сестре: она должна была сказать родителям. Однако она как-то подзабыла, и мои родители заподозрили что-то, только когда увидели Рози с довольно большим животом. Должен признаться, что то время было не очень простым, но на этом самое худшее было позади. Я от природы люблю детей, и мы с Рози очень радовались Кристине.
Гран-при Португалии 1987 все намного усложнил.
