Юноша посмотрел, как малютка-мичман с жадностью поглощает большой кусок отварной свинины, и ухмыльнулся. Как бы парень не пожалел об этом: ему предстоит долгая болтанка в шлюпке, идущей против ветра. Внезапно Ричарду вспомнился родной дом в Корнуэлле — внушительное здание из серого камня, расположенное в окрестностях Пенденнис Касл, где он рос вместе с братом и двумя сестрами. Род Болито жил в нем уже много поколений. Встреча получилась не такой, о какой юноша мечтал, переживая штормы и палящий зной. Прежде всего, дома его ждали только мать и сестры. Отец, командующий кораблем, подобным тому, на который направлялся Ричард, плавал в индийских водах. Старший брат Хью служил мичманом на фрегате на Средиземном море. После линейного корабля дом казался очень спокойным и тихим.
Новое назначение пришло в день его шестнадцатилетия. Со всем возможным поспешанием прибыть в Спитхед на борт корабля Его Величества «Горгона», готовящегося под командованием капитана Бивза Конвея отправиться нести королевскую службу. Матушка старалась скрыть свое горе. Сестры то плакали, то смеялись. Идя к карете, он заметил, что работники с окрестных фирм кивают ему в знак приветствия. Но никто не выказывал удивления. В течение многих, многих лет Болито покидали родной дом, чтобы вступить на борт корабля. Некоторые не возвращались. Теперь пришел черед Ричарда. Он поклялся себе, что никогда не станет повторять ошибок и прочно запомнит несколько вещей. Мичман на корабле — не рыба ни мясо, прослойка между лейтенантами и настоящим костяком любого судна — унтер-офицерами. На одном конце корабля, величественный и недоступный, словно бог, находится капитан. Выше, ниже, вокруг переполненной мичманской каюты обитает команда корабля. Матросы и морские пехотинцы, добровольцы и завербованные — все объединяются в пространстве между палубами, и в то же время различаются по своему положению и опыту. Правилом здесь была жесткая дисциплина, не знающая послаблений, а опасности и гибель, поджидающие моряков в любой момент, являлись настолько привычными, что о них не стоило даже говорить. Когда сухопутные смотрят с берега на королевский корабль, на его реи, усыпанные матросами, и раздувающиеся паруса, слышат грохот орудийных салютов и веселые голоса, распевающие песенки-шенти во время выхаживания якоря, — они даже понятия не имеют, что в глубине трюма кроется настоящий иной мир. Возможно, это и к лучшему.
— Здесь не занято?
