Что ж, следует признать, что за время разлуки Дженнифер изрядно повзрослела. Тем не менее Дауни надеялся, что знает, о чем она думает.
Вдруг он сообразил, что означает звук, который слышался уже пару минут: то застучали о листья платана капли дождя. Дауни поднял голову. На его глазах несколько капель проскользнуло сквозь неплотную завесу листвы, упало на землю и исчезло среди стебельков коротко подстриженной травы. Он довольно вздохнул и раскрыл свой зонтик. Дождь постепенно усиливался. Дауни поднялся и вышел из-под укрытия, какое образовывали ветви платана. Он знал, что все будет именно так, знал с самого начала, ибо предвкушал этот миг не месяц и не два. Неожиданно ему стало страшно и противно, он поразился собственной жестокости, но потом решил, что время залечит любую рану, и вполголоса, с таким расчетом, чтобы только-только перекрыть шум дождя, произнес:
– У меня есть фильм, который тебе следовало бы посмотреть.
Дауни заблаговременно договорился об использовании явочной квартиры в Чок-Фарме. Теперь надо было только добраться туда. По счастью, когда они вышли на площадь, на улице показалось такси. Дауни махнул водителю, и, как ни странно, машина остановилась. Поездка заняла меньше получаса. Дауни и Дженнифер сидели на заднем сиденье, в противоположных углах, и молча глядели в окно. Водитель принялся расспрашивать о Бостоне, объяснив, что туда переехала его сестра, которая вышла замуж за американца. Какой Бостон из себя? Безопасно ли там жить? Как обстоят дела с преступностью? Дауни отделывался односложными ответами.
Хозяйка, должно быть, увидела такси издалека, ибо выбежала на крыльцо, едва машина затормозила у дома, и двинулась куда-то вдоль по улице, не потрудившись затворить за собой дверь. Дождь прекратился, однако задул резкий, порывистый ветер, который тут же набросился на женщину. Интересно, подумал Дауни, куда она пошла? Может, приводит в порядок волосы?
Они поднялись по ступенькам. Дауни пропустил Дженнифер вперед, вошел сам и запер дверь на ключ. Внутри было тепло, даже жарко. Из вентиляционного отверстия в полу вырывалась струя горячего воздуха. Брюки Дауни запарусили.
Он пересек коридор и вошел в гостиную; в ней на кофейном столике рядом с диваном стоял кинопроектор, а на стене напротив висел экран. Дауни выключил свет, вынул из кармана пальто маленькую жестяную коробочку, открыл, извлек ленту и вставил ее в проектор. Продолжительность фильма составляла менее трех минут, при том, что на монтаж пленки ушла уйма времени: ведь надо было совместить великое множество кадров. Можно сказать, Дауни выступал в роли режиссера, а не просто монтажера. В фильме почти не было диалогов, зато действия – хоть отбавляй. Дауни проверил, плотно ли задернуты шторы. В комнату проникал свет из коридора, но столь слабый, что им вполне можно было пренебречь. Дженнифер застыла у двери – прислонилась спиной к косяку, сунув руки в карманы. Дауни предложил ей сесть, но она помотала головой. Все было готово, однако Дауни колебался, поскольку ему отчаянно хотелось предупредить Дженнифер, объяснить, извиниться. Стоит ли? Конечно, фильм не для слабонервных, но, как знать, Дженнифер, быть может, видела и не такое. Дауни щелкнул рычажком на корпусе проектора. Завертелись катушки, на экране замелькали цифры. Он отрегулировал резкость и вышел из гостиной, бесцеремонно оставив Дженнифер в одиночестве. Ей полезно, а то привыкнет рыдать у него на плече – потом хлопот не оберешься.
