Фостер поднялся, стараясь производить как можно меньше шума, чтобы не разбудить Шейлу, взял пустой стакан, вышел из спальни и направился по коридору на кухню. Там стоял роскошный холодильник, оборудованный всем необходимым, включая электрическую мини-морозилку. Фостер нажал на красную кнопку, а затем подставил под отверстие сложенные чашечкой ладони, в которые тут же хлынули потоком кубики льда. Он опустил два в стакан, остальные уронил в раковину и налил себе виски, после чего перешел в гостиную, из окна которой открывался чудесный вид на Нил. Правда, сейчас ему было не до красот природы; вдобавок за то время, какое Фостер пробыл в Египте, он привык воспринимать реку как символ всего того бардака, который здесь творится.
Широкая, глубокая, с неторопливым течением, совершенно непредсказуемая, вся в иле, из-за которого в воде невозможно что-либо разглядеть; самым же отвратительным было то – с точки зрения бюрократа, каким был Фостер, в обязанности которого входило собирать и быстро анализировать поступающие сведения, – что река, подобно городу с его двенадцатью миллионами жителей, не проявляла никакой спешки, текла убийственно медленно, и с этим ничего нельзя было поделать.
Фостер глотнул виски, повертел стакан в руках, прислушался к позвякиванию льда о стекло и недовольно нахмурился. В той профессии, какую он для себя избрал, разница между грандиозным успехом и сокрушительным провалом зачастую заключалась в способности отделить полуправду от явной небылицы, ложь от слухов, намеки от фактов. В данном случае Фостеру не давал покоя слух о том, что инженер Форсайт был якобы патриотом своей родины и, путешествуя по свету, выполнял различные поручения британской секретной службы МИ-16.
Что же касается фактов… Дьявол! Факт тот, что ливийцы сорвали с Фостера маску наемного специалиста, которому все равно, на кого работать, – лишь бы платили, и замучили его до смерти в армейских казармах в Сабхе, в четырехстах милях от Триполи. Факт ли? Ведь сообщение о гибели Форсайта от рук ублюдков Каддафи основывалось на неподтвержденных слухах, что Форсайт сотрудничал с МИ-16.
Фостер сделал в уме пометку: следует связаться с британцами, заставить их стряхнуть пыль со своих архивов. Он налил себе еще виски и снова уставился в окно. За ним сгущались сумерки. Небо приобрело оттенок розовых лепестков; до самого горизонта, насколько хватает глаз, мерцали городские огни. Фостер пригубил спиртное. В деле Форсайта имелось немало любопытных подробностей. Например, кто-то позаботился о незамедлительной выплате страховки, хотя, учитывая обстоятельства, задержки с перечислением денег представлялись неизбежными.
