Роверы проехали через деревушки Эль-Маймум и Ишмант и наконец очутились на окраине Бени-Суэфа, столицы провинции, которая располагалась на пересечении Карниза и 22-го шоссе, что вилось по оазису Файюм, а затем устремлялось через пустыню к Каиру. В городе проживало около ста пятидесяти тысяч человек. В Средние века Бени-Суэф славился качеством изготавливавшегося здесь полотна, а ныне был знаменит своими хлопкопрядильными фабриками. Свитс повернул налево, на широкую улицу, затем направо. Мунго неотступно следовал за ним. Они проехали мимо деревянной повозки, на которой возвышалась гора капустных кочанов; с тротуаров на них глядели женщины неопределенного возраста, облаченные в черные мелии – свободные, мешковатые платья. Эти женщины, спрятавшись от палящего солнца в тени домов, предлагали на продажу квадратные зеркальца и коробки спичек. Свитс вновь свернул налево.
– Что за черт? – проворчал Мунго. Раненая рука побаливала; очевидно, заживление шло не так скоро, как хотелось бы. Может, он стареет? Все возможно, однако лучше о том не думать.
Лендровер Свитса притормозил у кафе на противоположной стороне улицы. Мунго припарковался сзади, под огромным тентом, сшитым – должно быть, в целях экономии – из разномастных лоскутьев яркой, кричащей расцветки. На тротуаре у входа в кафе были расставлены столики, отделанные сверху листовой жестью; возле них стояло с десяток стульев. По всей видимости, наступило время обеда. Дауни подвел Дженнифер к ближайшему столику, потом передумал и усадил женщину за тот, который находился у самой двери заведения, – подальше от шума и пыли, – сел рядом, спиной к стене здания. Свитс уселся напротив, Чарли и Мунго заняли оставшиеся места.
– Я был тут, – сообщил Дауни своим спутникам, – месяцев шесть назад. Меня накормили шикарной жареной телятиной, а пиво было таким холодным, что даже заныли зубы.
Из двери кафе вышел хозяин, низенький, толстый, в сером тюрбане и льняной галабе. Та была ослепительно белой и сверкала, точно стеклярус, нити которого образовывали на дверном проеме нечто вроде шторы. Чарли вдруг вспомнилась стая ибисов. Хозяин держал в руках пластмассовый ящик с дюжиной бутылок темного асуанского пива. Он пододвинул себе стул и поставил ящик на асфальт, подле своих обутых в сандалии ног.
– Нахарак сайд вемубарак! – произнес он. «Да будет удачным для вас этот день». Этой фразой мусульмане в Египте приветствовали всех без исключения неверных.
