В марте 1939 года, когда мой отец стал заместителем начальника разведки НКВД, одной из его главных задач стало внедрение нелегалов в Западной Европе и создание агентурной сети, связанной с немцами, имевшими дипломатическое прикрытие. Особенно это касалось Германии, являвшейся центром внимания всей разведработы. После репрессий 1937–1938 годов германскими делами в разведке стали заниматься новые люди, и контакты советских разведслужб с агентами оказались временно прерванными. Было принято решение резко активизировать эти контакты. Бегство Александра Орлова в 1938 году бросило подозрение на руководящие кадры Иностранного отдела; арестовали Шпигельгласа, Малли, Белкина, Серебрянского и других сотрудников, контролировавших агентурные сети в Западной Европе, что существенно затруднило получение разведывательной информации. Когда отец возглавил этот участок, ему пришлось посылать за рубеж новых и зачастую неопытных людей. В результате с ноября 1938 по март 1939 года поступление разведданных из Западной Европы резко сократилось. Решение, принятое Берия и Сталиным в 1939 году, об открытии специальной разведывательной школы для подготовки кадров означало, что первых специалистов страна получит не раньше чем через два года. Между тем потребность в этих кадрах становилась все более острой. Обстановка с каждым днем накалялась: Адольф Гитлер дал указание генштабу вермахта спешно готовиться к захвату Польши.
Перспективы развязывания войны в Европе вырисовывались все отчетливее. Сталин требовал от Берия подробностей о немецких боевых формированиях и стратегических планах Берлина.
Мой отец отмечал, что, поскольку люди, которые раньше отвечали за агентурную сеть в Западной Европе (Орлов в Испании, Кривицкий в Голландии, Рейсс и Штейнберг в Швейцарии), либо стали перебежчиками, либо подверглись репрессиям, было крайне трудно убедить Берия и Меркулова пойти на риск и активизировать те структуры, которыми они в свое время руководили. К счастью, не все, кто занимался отбором и вербовкой агентов, были репрессированы. Некоторые, как, например, Ланг и Гиршфельд, временно числились в действующем резерве, пока наверху решалась их дальнейшая судьба. В Берлине и Париже по-прежнему находились наши люди. Возобновила свою деятельность кембриджская группа, вопреки опасениям, что ее засветил перебежавший на Запад Орлов. В конце концов отцу удалось убедить Фитина, что следует все же идти на риск и восстановить свои старые агентурные связи, как бы это ни было опасно. Они вышли со своим предложением к Берия, и тот был вынужден согласиться с ними.
