Но и вербовщик не считал разговор законченным. Он вызывал Панина еще несколько раз, и тот, сделав вид, что доводы вербовщика подействовали, в конце концов согласился пойти в разведывательную школу. «Самым трудным было, — заявил Панин на допросе, — не возбудить ни в ком подозрений относительно моих истинных намерений. Я старался соблюдать дисциплину, ни с кем не сближался и даже в самолете боялся чем-либо выдать себя. С облегчением вздохнул, лишь когда надо мной раскрылся парашют». Оставшись один, он взвалил на спину рацию и другое шпионское снаряжение, вышел к ближайшему селу, разыскал председателя колхоза. Тот к вечеру доставил его в райотдел НКВД.
Искренность поступка Панина не вызывала сомнений, и было решено попытаться завязать через него радиоигру с разведцентром. Специалисты подробно расспросили, как шло обучение в разведывательной школе, кто являлся ее шефом по технической подготовке, разобрались в кодах и шифрах и уже собирались было выйти от имени Панина в условленное время в эфир. Но тот воспротивился такому решению: «Я довольно долго работал с шефом. Его рация была в Смоленске, а я в Красном Бору. Он не раз хвалил меня за мой, как он говорил, особенный радиопочерк. И если на ключе будет работать другой, он легко догадается. Доверьтесь мне, я вас не подведу».
С доводами Панина посчитались, и в условленный разведывательным центром день и час радист вышел на связь. Сообщил, что группа в момент приземления рассеялась на большом расстоянии друг от друга, судьба остальных ему неизвестна. Сам же он сумел обосноваться в Волоколамске, в доме одной старушки, успел собрать некоторую информацию, которую готов передать.
Центр одобрил действия Панина и, условившись об очередном сеансе связи, закончил первый контакт с ним в эфире. В процессе дальнейшей игры к противнику ушел большой объем сообщений, специально подготовленных чекистами с участием специалистов Генерального штаба. Насколько обдуманно это делалось, можно судить по тому, что, например, описанные Паниным «передвижения войск» на случай проверки противником нашли бы подтверждение в результате определенных действий, инсценированных на железной дороге командованием военных сообщений Наркомата обороны СССР.
«Радиоигра» развивалась успешно. «Находчивость» и «старания» Панина были высоко оценены разведывательным центром. В одном из сеансов связи его уведомили о том что германское командование «за регулярное сообщение ценных сведений и проявленную храбрость при выполнении задания» удостоило его высокой награды — Железного креста. Участие в оперативной игре было довольно продолжительным. Наступило время, когда по техническим параметрам у рации должно было иссякнуть питание. В Волоколамск был вызван курьер, доставивший батареи. При возвращении курьера через линию фронта он был арестован. Но игра продолжалась. После завершения операции Панин, честно выполнивший свой гражданский долг и принесший этим пользу родине, был награжден медалью «За отвагу».
