"Подожди Альфреда де Линара - он скоро вернется с бала - и попроси его зайти ко мне".
Я занимаю наблюдательный пост на лестнице и думаю: "Ну, приятель, ты за все получишь сполна".
По прошествии четверти часа слышу "траля-ля, траля-ля!" Это он поднимается по лестнице, что-то напевая. Я вежливо обращаюсь к нему:
"Мой барин просит вас на два слова".
"Разве твой барин не может подождать до завтра?" - возражает он насмешливо.
"Видно, не может, раз он просит вас зайти немедленно".
"Хорошо. Где он?"
"Я здесь, - говорит г-н Эжен, услышавший наш разговор. - Не будете ли вы так добры, сударь, войти в эту комнату?"
И он указывает на дверь комнаты, где находится мадемуазель Мария. Я ничего не мог понять.
Я отворяю дверь. Капитан направляется в соседнюю комнату, делая мне знак не вводить гостя, пока он не спрячется. Как только старик скрылся, я говорю:
"Входите, господа".
Мой хозяин вталкивает г-на Альфреда в спальню, затворяет за ним дверь, и мы остаемся в коридоре. Я слышу дрожащий голос: "Альфред!" - и другой удивленный голос, вопрошающий: "Как, Мария, вы здесь?"
"Господин Альфред - отец ребенка?" - спрашиваю я у хозяина.
"Да, - отвечает он. - Давай постоим здесь и послушаем".
Сперва до нас доносился только невнятный голос мадемуазель Марии, которая, казалось, о чем-то просила г-на Альфреда. Это продолжалось довольно долго. В конце концов мы услышали мужской голос.
"Нет, Мария, - говорил он, - это невозможно. Вы с ума сошли. Я не властен жениться на вас: я завишу от своей семьи, и она не потерпела бы этого брака. Но я богат, и если деньги..."
При этих словах в комнате началось что-то невообразимое. Капитан даже не дал себе труда отворить дверь комнатки, где он прятался, а высадил ее ударом ноги. Мадемуазель Мария вскрикнула, капитан выругался, да так громко, что зазвенели стекла.
"Идем", - сказал мне хозяин.
Мы подоспели вовремя.
Капитан Дюмон повалил г-на Альфреда и придавив его коленом, собирался свернуть ему голову, словно какому-нибудь куренку. Мой хозяин разнял их.
Господин Альфред встал на ноги; он был бледен, взгляд неподвижен, зубы крепко сжаты. Он не удостоил ни одним взглядом мадемуазель Марию, по-прежнему лежавшую без чувств, а подошел к моему хозяину, который ожидал его, скрестив на груди руки.
"Эжен, - сказал он, - я не знал, что у вас не квартира, а разбойничий притон. Теперь я приду к вам не иначе, как с пистолетом в каждой руке, слышите?"
"Именно так я и надеюсь вас видеть, - ответил мой хозяин, - ведь если вы явитесь как гость, я тут же выгоню вас".
