Приведем также слова А. Эйнштейна, взятые из его творческой автобиографии, опубликованной в 1945 г., за десять лет до смерти: "Я не могу принять этого иллюзорного бога, награждающего и наказывающего свое создание… Я не хочу и не могу также представить себе человека, остающегося в живых после телесной смерти, — что за слабые души у тех, кто питает из эгоизма или смешного страха подобные надежды". Добавим, что в предсмертном завещании Эйнштейн распорядился никаких религиозных обрядов при похоронах не совершать. Интересно, по незнанию г-н Шевкунов белое называет черным или преднамеренно?
Теперь о Дарвине. В молодости он действительно был верующим ("Не думаю, впрочем, что религиозное чувство было когда-либо сильно развито во мне", — пишет он в своей автобиографии), но порвал с религией и стал атеистом. И далее: "…постепенно пришел к сознанию того, что Ветхий завет с его до очевидности ложной историей мира, с его вавилонской башней, радугой в качестве знамения завета и пр., и пр. и с его приписыванием богу чувств мстительного тирана заслуживает доверия не в большей мере, чем священные книги индусов или верования какого-нибудь дикаря".
Следующее высказывание Дарвина показывает, что он был не просто атеистом, но и борцом против религии. "Нет ничего более замечательного, чем распространение религиозного неверия, или рационализма, на протяжении второй половины моей жизни". Случай Дарвина — ученого и атеиста — весьма не типичен. Обычно ученые-атеисты просто не замечают религию.
Трудно понять, как можно было этих трех убежденных атеистов зачислить в истово верующих. Видимо, очень хотелось.
А теперь вернемся к полемике сторонников и противников Письма академиков. Спустя две недели после опубликования Письма в диалог вмешались сопредседатели Совета муфтиев России Нафиулла Аширов и Мукаддас Бибирсов, а также ряд исламских общественных деятелей: "Повеяло духом средневековой инквизиции, от которого, собственно, и предостерегали академики. Пошли в ход ярлыки типа "враги России". Сами же клерикалы своей нетерпимостью и подтвердили правоту академиков!"
Мусульмане заметили в Письме то, чего никак не хотела видеть Русская православная церковь: нельзя пренебрегать интересами других конфессий. Это может плохо кончиться. Есть ли выход? Разумеется, есть. Но для этого Русская православная церковь должна прекратить попытки внедрения в государство, научиться жить в мире и взаимном уважении с другими конфессиями, а заодно и с атеистами, которых в нашей стране, вопреки заявлениям сторонников Русской православной церкви, отнюдь не так мало, как этого хотелось бы церкви, и они представляют не такую уж темную часть населения нашей страны.
