— Попался бы ты мне, начальничек, на воле! — с ожесточением кричал Прыщ в двери раздатки. — Покачал бы тебя на фонаре, заразу тебе в рот!.. Да чтоб ты… — И задохнулся.
Пришел Флоренский. Недавно закончились тяжелые операции: четыре — благополучно, пятая (ее делал врач Паников, ассистировала Перепелкина) — со смертельным исходом: у больного оказался рак.
— Павел Алексеевич опытный хирург, но ничего нельзя было поделать! — сокрушался Флоренский.
У Николая Дмитриевича матово-бледное лицо. Под глазами — тени. Мне живо вспомнилось…
…Флоренский — дежурный врач. Перед отбоем обходит больничные помещения. В десятом корпусе лежат уголовники. Доктор у них в законе.[6] Но они разведали: в аптечке у Флоренского есть гексобарбитурат — для внутривенного наркоза. Выпросили у фельдшера несколько ампул. Опьянели. Понравилось. Стали донимать Флоренского:
— Батя, дай «калики-моргалики»…
Он наотрез отказывал. Тогда уголовники сняли с доктора «закон».
Играя в карты, поставили на кон жизнь Флоренского. Проиграл матерый бандит Рыбалко. Он и должен был добиться от упрямого врача ампул, а не даст — убить.
Николай Дмитриевич входит в палату. С койки поднимается Рыбалко.
— Доктор! Последний раз: дашь или не дашь?
— Нет!
Рыбалко выхватывает из-под матраса печной колосник.
— Квиты! — кричит он и ударяет Флоренского по голове.
Николай Дмитриевич падает, обливаясь кровью. Бандит наносит еще два удара. Фельдшер Медников и четверо больных едва оттаскивают его от Флоренского. У доктора перелом основания черепа. Трое суток без сознания. И трое суток к первому корпусу, где лежал этот человек, спасший жизнь сотням заключенных, приходят больные из всех корпусов — встревоженные, подавленные: «Как доктор?» «Жив ли?»…
В раздаточную вызвали меня и Флоренского одновременно. Ему сразу две посылки. Кузник шутливо заметил:
— Богатеешь, доктор…
— Ну что ж! У богатого всегда родственники найдутся.
Лейтенант спрятал от глаз Николая Дмитриевича крышку ящика с обратным адресом, стал допрашивать:
— Откуда ждешь?
— Из Омска.
— Так… Кто шлет?
— Чусовитина, Васса Ефимовна.
— Так… Кем доводится?
— Сестра жены.
— Так… А жена где?
— Вы же знаете! В Воркуте. Заключенная.
— Гм… А срок?
— Тоже знаете! Двадцать пять, как и у меня.
— Вопросы для порядка… А вторая посылка от кого, откуда?
Флоренский с недоумением посмотрел на Кузника, пожал плечами:
— Не представляю!
— Ой, доктор… Режим нарушил, списывался!
— С кем?
— С кем, с кем… С другим лагерем! С женой!
