Он знал наверняка, что предложат. Таковы корпоративные правила. Есть высоты, которых достичь невозможно. Они передаются из рук в руки наследникам, но близость к этому кругу гарантирует невероятные перспективы тем, кто находится внизу пирамиды. И пока есть время и силы, нужно двигаться. Не то движение начнет кто-то рядом и опередит. А это означает потерю не только времени, но и места вообще.
И он двигался. Он забыл, когда в последний раз звонил родителям. Дважды они приезжали из Саранска в его дом, и жена со смущенной улыбкой извинялась за то, что его срочно вызвали в командировку, и он-де даже не успел толком с нею-то попрощаться. А он действительно находился далеко. Неправда жены заключалась лишь в том, что он мог выбрать между поездкой и встречей c родственниками, которых не видел два года. Но теперь, уходя, жена сказала: «Пусть им лжет кто-нибудь другой. Ты — псих, и ради твоей скотской должности я убила свое дитя. Я ненавижу тебя». И ушла.
Но он знал — вернется. Сразу после того как он станет начальником отдела. Конкурс вошел в заключительную стадию, и теперь у жюри не должно быть даже сомнений в том, кто должен занять это место.
Еще в пятнадцать часов, перед самым ланчем, он о чем-то разговаривал с консультантом по продажам Верой Звонаревой, нервно хохотал и, показывая головой на закрытую дверь, за которой заседало жюри, острил: «У них, верно, голова пухнет!» И хохотал. Он точно знал, какое будет решение. Четыре года он отказывал себе во всем. Он убил своего наследника, потерял семью, он уже и не помнил, когда в последний раз смотрел старый добрый фильм или читал что-то, кроме сводок и отчетов, так может ли быть такое, чтобы решение было другим? От бессонницы он лечился порошками, обедал в кабинете жидким горячим суррогатом, предлагаемым «Магги», он бы мог перечислить еще с добрый десяток глупых поступков, лишающих его полноценной жизни, но ни за что бы на свете не вспомнил, когда у него в последний раз был секс. Кажется, как раз в тот день, когда был зачат этот, помешавший его карьере ребенок, которого выскребли сразу, едва президент сообщил ему свои сожаления по поводу беременности его жены. Теперь жена ушла, и секса не было вовсе. Не то чтобы не хотелось, просто не было времени, а за отсутствием его, свободного, хотелось не так уж сильно.
— Кажется, тебя можно поздравить, — сказал консультант по работе с дебиторами Гриша Заев, проходя мимо стола, на котором сидели в ожидании решения жюри он и Вера.
