— Послушайте, юная леди, — я вскипел, как чайник, — вы приходите к мужчине, который старше вас на десять лет, просите принять вас, а между тем на дворе ночь! Ваши родители, несомненно, устроят квалифицированный сыск! И где они найдут свою дочь? Кто войдет в это жилище? — милиция, рычащий отец семейства и мать, готовая выцарапать мне глаза!
— Вы узнаете то, чего до сих пор не знал ни один учитель истории.
Я так и знал… Ей осталось добавить: «Учитель истории этой школы».
И тут до моего слуха донеслось то, чего я боялся больше всего. За углом школы, где мы сейчас разговаривали, среди всхлипов дождя на асфальте стал хорошо различаться разговор, который вели двое или трое человек. Если мне не изменяет слух — трое. Мужчин. Лет по пятнадцать.
Я могу сейчас просто закрыть дверь. Трое пацанов выйдут из-за угла и, обнаружив ее под моей дверью, будут весьма впечатлены увиденным. Мне кажется, девочка не заслужила этого…
Но берегись же, маленькая лиса, если так было задумано изначально…
Посмотрев в ее полные отчаяния и стыда глаза, я коротко приказал:
— Войдите.
Девушка быстро прошла в мою прихожую, едва не коснувшись меня тугой грудью в узких дверях. Зато по лицу моему вполне ощутимо пронесся аромат ее волос. Маленькое божество, прошагав мимо меня, занесло в мою берлогу запах насыщенного влагой воздуха и, кажется, чистоты и целомудрия.
Этого мне только сейчас и не хватало…
С этого момента и началась история, разрезав мою жизнь, словно ножом, на две части.
Войдя, она осмотрелась, скинула свою куртку, закапав при этом не менее одного квадратного метра моего стерильного жилья, прошлась по жилищу и совершенно без впечатлений села на диван. Диван, надо сказать, был новый, и она со своими мокрыми волосами и туфлями, покрытыми грязью, не очень с ним гармонировала. Закончив свои ознакомительные мероприятия, она уставилась на меня долгим взглядом.
— Вы меня впустили, почувствовав профессиональный интерес, или не пожелали выставить в дурном свете?
— Между прочим, в прихожей стоит вторая пара тапок.
Подумав, она встала, дошла до входа и, высоко подняв сначала одну ногу, потом вторую, скинула туфли. Я почувствовал себя при этом очень неловко. Красота линий ее тела под юбкой была столь выразительна, что я отвернулся. Надо же… Каждый день на протяжении восьми лет видеть выглядывающие из низкого лифа соски сотрудниц компании, ежеминутно любоваться ажурными вставками чулок под срезами коротких юбок, и только усмехаться. А тут вдруг навалилось смущение.
