доктрины, развивавшейся средневековой схоластикой.
В иудео-христианстве последствия дуалистического учения не везде получили одинаковое развития. Не говоря о манихействе, которое было отвергнуто Церковью за несовместимость с её собственной философией, его наиболее радикальная форма представлена в христианстве. Христианство восприняло ряд вторичных антиномий, таких как противопоставление души и тела, духа и материи, бытия и становления, незримой мысли и зримой реальности и т. д., сделав из них логические выводы изначального дуализма. Эти антиномии унаследованы не от иудаизма, а от греческой философии, всегда любившей заниматься поисками антагонизмов и противоречий. У греков тем менее они в целом разрешались принципом примирения противоположностей; с другой стороны, они рассматривались только лишь в рамках фундаментального утверждения тождества или родства бытия и мира. Под влиянием этой эллинской теории дуалистических категорий, представляющей осуществленную систематизацию стремления самосоздания мифов к бинарному различению, христианство, напротив, приспособило её к дуалистическому взгляду на мир, подчёркивая таким образом опасный процесс разъединения действительного. (Именно подобная склонность приведёт философов к мысли о том, что этика может быть выведена разумом из природы вещей и природы человека; подобную же склонность мы парадоксальным образом обнаруживаем у позитивистов, выводящих имплицитно императив из индикатива).[12] Иудаизм избежал этих антиномий. Проведя единожды очевидно фундаментальное различие между тварным существом и божественным существом, он проявил себя гораздо более «унитаристским», чем классическое христианство. В иудейском богословии мир «не может быть разделен», потому что у него единственный создатель. Вследствие этого его учение о жизни после смерти, воскресении и личном воздаянии в другом мире является более расплывчатым.[13]
В иудео-христианской перспективе дуализм связан с теологией творения. Клод Тремонтан пишет: «Идея творения подразумевает коренное различие между творцом и сотворенным, а также трансцендентность создателя» (Essai sur la pense hbraique, Cerf, 1962). Подобное утверждение содержится в самом начале Библии: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1, 1). Каким образом осуществилось творение? Оно осуществилось ex nihilo, из ничего. Бог создал мир не из безобразной, неустроенной материи, не из хаоса, который бы ему,
