Посланник сжал руки в кулаки — зачем астронавты делали это? Почему?
Да, беженцам во время войны всегда достается больше всех. На протяжении двадцатого века во время второй мировой войны немцы расстреливали чужих беженцев с самолетов, чтобы создать заторы на дорогах; американцы во время корейских и вьетнамских войн расстреливали беженцев, чтобы расчистить дороги для своих отступающих войск; русские в Афганистане и Чечне стреляли по беженцам, потому, что подозревали в них солдат противника или перевозчиков оружие; самолеты НАТО бомбили беженцев на Балканах просто по ошибке, не очень разбираясь кто свой, а кто чужой. На зачем это делать сейчас?
Кого подозревают астронавты в уходящих на север крестьянах.
Правитель внезапно понял, что в этот раз глиссер нацелил свой полет на военный лагерь и торопливо скатился.
Спустя секунду стальная птица молниеносно просвистела над головой.
— Три-пять метров, — опять вспомнил Найл. — Для арбалета — не высота. Если сотня арбалетчиков даст залп, хотя бы две-три стрелы должны достать цель. Повредить не повредят, но хоть спугнут! Глиссер ушел за лес, и где-то там разворачивался для нового захода. Наверное, опять по беженцам стрелять станет — из-за леса примериваться к лагерю ему несподручно.
— Поруз! — закричал Найл.
— Да, правитель!
— А-а, — отмахнулся Посланник. Подготовить стрелков к выстрелу шериф не сможет успеть никак. Найл закрыл глаза и мысленно вызвал Дравига.
— Я слышу тебя, Посланник, — откликнулся старый смертоносец.
— Сконцентрируйся. Пусть пауки отдадут мысленный приказ всем арбалетчикам, которые их услышат, зарядить оружие и прицелиться в пустое место над дорогой, на высоте четырех метров. Стрелять по моему приказу.
Найл быстро забрался обратно на бруствер и прижался спиной к частоколу, вглядываясь в небо. Самим стрелкам в цель не попасть никак — слишком уж стремителен полет цели.
Вот в развилке между вершинами показался продолговатый крестик, быстро увеличивающийся в размерах…
— За-алп!!!
Глиссер качнулся с крыла на крыло и промчался над чередой крестьян, так и не издав смертоносного свиста. Спустя секунду он перескочил лес, ограждающий долину с юга, и растворился над линией горизонта.
Найл перемахнул частокол и побежал в сторону дороги.
Еще недавно сухая пыльная дорога превратилась в зловонную жижу, в которой плавала человеческая одежда. Кое-где в штанинах оставались куски ног, из рукавов выглядывали кисти рук, покачивались, не в силах выбрать точку равновесия, оставшиеся без тел головы. Среди месива Посланник вдруг заметил голову младенца — возможно, того самого, что улыбался из колыбельки пару дней назад.
